Сейчас давайте разберемся, что же это было на самом деле — защита Кубы или попытка улучшить в свою пользу военно-политическую международную ситуацию.
Я начал обсуждать этот вопрос с советскими руководителями, с Хрущевым, Молотовым, Громыко и другими высокопоставленными советскими лидерами, кажется, в апреле, но было уже поздно. Уже была в США одобрена операция «Мангуста», результатом которой должно было стать вторжение на Кубу. Она уже шла полным ходом. Для меня казалось странным, что поводом для ее проведения послужили переговоры, состоявшиеся 30 января, а маршал Бирюзов прибыл к нам только четверть месяца спустя. Хрущева подтолкнули к активным действиям документы, которые начали появляться в большом количестве с ноября 1961 года и в которых говорилось о военных планах Роберта Макнамары. Мы пришли к выводу, что ситуация сильно обострилась. В эти четыре месяца появилось огромное количество документов, проектов, гипотез, постепенно приходили новости. Все это подтверждало, что что-то должно произойти.
Наша встреча с маршалом Бирюзовым состоялась 30 мая. Работа началась, когда советская делегация заявила об обеспокоенности советской стороны нашей безопасностью в связи с возможностью вторжения на Кубу. Тогда маршал с опасением спросил: «Конечно же, мы обеспокоены возможностью вторжения США на Кубу, но в большей степени мы обеспокоены тем, сможем ли обеспечить вашу безопасность, установив ракеты на Кубе?»
Когда меня спросили, что я готов сделать, чтобы предотвратить угрозу нападения, я ответил: «Я думаю, что единственный способ предотвратить угрозу от США — а речь не шла тогда о ракетах — это заявление Советского Союза. Подобные заявления не раз делали и Соединенные Штаты, и они имели эффект. Подобное заявление о защите со стороны Союза гарантировало бы безопасность любой страны». Я сказал, что официальным заявлением Советского Союза США будут поставлены в известность, что нападение на Кубу будет расценено как агрессия против Советского Союза. Таков был мой ответ на его вопрос. По-моему, подобного заявления было бы достаточно. Это была реальность, потому что сверхдержавы интересовались только теми проблемами, в которые они были вовлечены.
Две сверхдержавы — Союз и США — расходились по многим вопросам, но никому не было дела до Кубы до тех пор, пока ситуация действительно не обострилась. Когда же я ему дал этот ответ, маршал Бирюзов меня спросил, «что именно должны мы сделать для вашей непосредственной поддержки». Я ответил, что вполне будет достаточно официального заявления со стороны Советского Союза. Но он настаивал, что заявления не будет достаточно, что существует явная угроза, что никому из политиков вообще нельзя верить на слово, нужна реальная сила, и он предлагал разместить на Кубе ракеты с ядерными боеголовками. Он предлагал своего рода «ядерный зонтик» для Кубы! Да, маршал Бирюзов именно так и выразился — ядерный зонтик!