Более или менее придя в себя, она попыталась понять сквозь царивший в голове туман, в чем ее трудности. В результате все свелось к старой как мир проблеме: она сходит с ума от ревности, потому что Тим встречается со старой подругой.
Взглянув на ситуацию с этой стороны, она пришла к решению настолько простому, что от него захватило дух: нужно отомстить ему и сделать то же самое, чтобы он понял, какую боль ей причиняет его поведение.
Теперь осталось только найти старого друга. Трудновато, потому что до Тима у нее не было бойфренда.
Таким счастливым Тим не чувствовал себя уже несколько месяцев. Он понимал, что это иллюзия. Но реальность неожиданно сделалась ближе по мере приближения пикника с его первой возлюбленной. Это была фантазия, но в его жизни не хватало романтики уже… да с тех пор, как они были вместе с Элисон.
— Поедем со мной! — сказала она ему двадцать лет назад.
— Не могу, — отвечал тогда Тим. — В октябре я получу место в Саутгемптоне.
— Можешь отложить на год, а если захочешь вернуться, то снова получишь его.
— У меня нет денег, — возражал Тим.
— Мы будем путешествовать и работать, — уговаривала Элисон.
У Элисон были убедительные доводы на все его отговорки. Он объяснял, почему не может удаляться от дома, даже тем, что у него начинает болеть горло. Он понимал, что это звучит неубедительно, но ничего не мог с собою поделать.
В конце концов Элисон перестала с ним спорить и просто уставилась на него.
— Дело во мне или в окружающем мире? — спросила она.
— Что?
— Ты боишься меня или мира?
Он не смог ей ответить, потому что не знал как. Это был непредвиденный вопрос, и он не был к нему готов. Он не надеялся, что они с Элисон вместе поступят в университет, будут учиться, поженятся, а остальное уже не имело значения.
В Элисон он нашел то, что не смог развить в самом себе. Она была его уверенностью, воображением, смелостью и определенностью. Будучи закомплексованным подростком без чувства собственного достоинства, он полагал, что в нем нет ни одного из этих качеств. Ему нужно было приобрести их, как джинсы удачного покроя, и в Элисон он нашел то, чего ему не хватало.
Но он никогда не надеялся, что ее честолюбие ограничится тем, чтобы только восполнить недостающие сорок процентов личности неуверенного в себе прыщавого юноши.
А он не мог просто изменить свои планы и отправиться за Элисон по миру, потому что глубоко внутри никогда всерьез не верил, что она может полюбить человека, который лишь на шестьдесят процентов представляет собою личность. Годы спустя Милли сказала ему, что всего у него, возможно, и нет, но есть то, что имеет для нее значение. И в конце концов он понял, что не более ущербен, чем другие, поскольку все в той или иной мере несовершенны.