В голове раздается легкий щелчок, будто свет выключили. И я знаю, что это за звук. Так умирает надежда.
— Я думала, мое призвание — спасти мир от маленького Дэмьена.
— Знаю. До чего смешно было за тобой наблюдать, ты не представляешь! Ты билась как рыба об лед! Умора!
Люси улыбается так, будто знает, что я сделаю в следующий момент.
Умора?! Как же я ненавижу этот ее взгляд! Я не Бонни, а Люси не Клайд. Я не гильотина, а Люси не мадам Дефарж[26]. Я сопротивляюсь изо всех сил. Взгляд падает на руки — они в крови. Я вытираю ладони о юбку, но кровь проступает снова.
Люси и это предвидела.
— Что и требовалось доказать, Ви.
Я даю ей пощечину — не могу больше видеть эту самодовольную улыбочку, словно говорящую: «Да, Ви, ты убила невинного младенца». Темные глаза Люси затуманивает печаль.
— Теперь полегчало?
Красное пятно исчезает на глазах, словно его и не было.
— Нет.
— Ви, смирись. Прими себя такой, какая ты есть. Будешь куда счастливее, можешь мне поверить. Я это выстрадала.
— Люси, я не могу быть злой, — говорю я, но при этом думаю: «И тем не менее ты злая, Ви».
Люси тяжко вздыхает.
— Еще какая злая. Или, по-твоему, убийство младенца в утробе матери — хороший поступок? Даже трудно себе представить что-нибудь хуже. Я лично ничего хуже никогда не совершала.
Люси облокачивается о спинку стула.
— Неужели ты думала, что я не знаю о твоих похождениях? Вспомни хотя бы благотворительный аукцион. Или помощь Кимберли и Марву. А теперь ты решила спасать мир. Зачем? Ви, как хочешь, а я тебя не понимаю. У тебя все есть. Глупо отказываться от своего же счастья.
— Я не собиралась помогать Кимберли. Я только хотела помочь Бланш.
По лицу Люси пробегает тень улыбки.
— Бедная старушка. У нее обнаружили болезнь Альцгеймера.
Я в ужасе смотрю на Люси. Все последствия продажи души тут же обрушиваются на мой и без того уставший мозг. Наивная Ви думала, что она сама по себе, а мир сам по себе.
— Это твоя работа?
Люси отрицательно качает головой, но в глазах ее вопрос. Она хочет, чтобы я открыла ящик Пандоры. Решение где-то близко, прямо у сердца. А собственно, что мне терять? У меня ничего не осталось.
— Люси, ты ведь можешь вылечить Бланш!
Именно так, с восклицательным, а не с вопросительным знаком.
Люси щелкает пальцами.
— Легко. Только слово скажи, Ви.
Я медленно киваю, и Люси улыбается — она явно не сомневалась, что именно этим дело и кончится. Как я дошла до жизни такой? Когда, в какой момент человек начинает прибегать к помощи дьявола?