Глаза у Натаниэля становятся темными и глубокими — он явно хочет еще, а это гораздо лучше разговоров. Он целует меня — медленно, нежно, ласково. Я паникую. Нежность мне не нужна. Я прижимаюсь к Натаниэлю, руками пытаюсь добраться до причиндалов. Но он со смехом заводит руки мне за спину и продолжает поцелуйство. О французском поцелуе ходят легенды: якобы он способен украсть у женщины душу. Сегодня я готова поверить во что угодно.
Мы начинаем на леопардовом диване, где язык Натаниэля трудится над моими сосками. Руки у него сильные и жесткие — я знала, что они именно такие. Он хочет искупить вину за сцену в прихожей, хотя и зря — я благодарна Натаниэлю за эту встряску. Еще одно идеологическое различие.
Натаниэль владеет языком, ничего не скажешь: каждый дюйм моего тела отзывается на беззвучный шепот то ознобом, то горячкой. Заметив, что я дрожу, Натаниэль переходит к обработке шеи, слегка покусывает ее, играет языком в ямке между ключиц. Бедра мои напрягаются, пульс скачет как бешеный.
Затем он шепчет мне в ухо предложения, одно другого непристойнее. Так как я плохая девочка, ничего принципиально нового Натаниэль мне предложить не может, но почему-то его голос вызывает зуд под кожей и дрожь внизу живота. Кончики его пальцев скользят и дразнят, дразнят и скользят.
Я извиваюсь под ним, грубая ткань его рубашки раздражает соски. О господи. Что он делает!
Его пальцы оказываются у меня между ног. И так как я по природе шлюха, я ноги раздвигаю, даже не думая сопротивляться. Пальцы порхают с одной дольки на другую, я постанываю, потолок кренится. Натаниэль целует меня взасос. Его язык затевает ту же игру у меня во рту, что его палец — у меня между ног. Кровь стучит в висках с такой силой, что я боюсь, как бы голова не взорвалась. Я приподнимаю бедра и трусь об Натаниэля.
И что вы думаете, он отвечает на мой призыв? Черта с два! Этот извращенец использует палец, а не то, что я просила. Он находит клитор и принимается делать вращательные движения.
— Пожалуйста, — просит Ви, которая и слова такие успела забыть.
— Ну уж нет, — отвечает Натаниэль, который не привык слушать.
Вращательные движения сводят меня с ума, оргазм на подходе, и в тот самый момент, когда я готова заорать от наслаждения, Натаниэль останавливается.
— Что ты делаешь? — стонет Ви.
Натаниэль не отвечает, Натаниэль хитро улыбается. Вдруг голова его исчезает за моими коленями, и вместо пальца в ход идет язык.
Клянусь, я умерла. Чтоб мне провалиться. Я начинаю выкрикивать что-то несусветное, причем с каждым мазком все громче, и наконец выдаю бурный оргазм.