— Вы храбрая девушка.
Я краснею. О господи, я краснею. Может, я заболела?
— А, ерунда, — отвечаю я, а сама думаю: «Нет, придурок, это настоящий подвиг, и о нем должен узнать весь мир».
Прагматичность велит мне заткнуться, однако мания величия и слушать не желает.
Тут — будто с меня мало уже случившегося — сквозь толпу протискивается репортер, строчит что-то в блокноте. Кстати, должна сказать: Амфибия ничуть не похож на Супермена, этого прилизанного качка с правильным до отвращения лицом. Нет, легкая потрепанность Амфибии — будто после бурной ночи — наводит на мысли о совсем других героях нашего времени.
— Я — Тед-Проныра из «Пост», — представляется журналюга, и я покрываюсь холодным потом: «Пост» — газета Люси.
— Извините, я подожду корреспондента из «Ньюсдей». Там платят.
Пытаюсь отвадить репортера грубостью в надежде спастись от гнева Люси. За добрые дела наказывают (Программа улучшения качества жизни, статья номер 1).
Человек-амфибия улыбается.
— Вы совершили подвиг. Он просто хочет, чтобы все об этом узнали.
Да, думаю я, на первый взгляд то, что я сделала, может показаться хорошим поступком. Люси в таких случаях сама выбирает наказание. Но на самом-то деле ничего хорошего я не совершила. Меня ведь толкнули в воду. Я вытащила только собаку.
— Я ничего особенного не сделала. Меня толкнул в пруд пьяный бомж, — говорю я, ища глазами бомжару.
Все ищут бомжару, кроме Человека-амфибии.
— Я все видел. Никто вас не толкал, вы сами прыгнули в пруд. В радиусе мили не было ни души. Вы бежали за девочкой… да что там бежали, вы летели, я никогда ничего подобного не наблюдал, а потом очертя голову кинулись в воду!
Глаза у меня сужаются, я бросаю на Человека-амфибию свирепые взгляды. Хорошую же свинью он мне подложил. Наверное, он сам — клиент и пытается отвести от себя гнев Люси. Хитрая сволочь. Ладно, пусть с мозгами у парня так же хорошо, как с внешностью, делать из себя героиню я ему все равно не позволю.
— Не знаю, как все получилось, но ведь это вы спасли маленькую суч… девочку. Я спасла только Живчика.
Псина, услышав свою кличку, пытается лизнуть меня в причинное место и получает по морде. Животные меня не возбуждают.
— Пожалуйста, не упоминайте обо мне в статье, — обращается к репортеру Человек-амфибия. — Я ничего особенного не сделал. Лучше возьмите интервью у дамы.
Бланш рада стараться:
— Это моя внучатая племянница, ну, то есть жена моего внучатого племянника…
Дальше сплошной писк — я еще не забыла, как заглушать речь.
Да что же это они? В паре роют мне могилу? Я уже не сомневаюсь: Человек-амфибия — клиент. Иначе почему он такой сексуальный?