Аура восхищения еще не успела рассеяться, а из складского помещения мне навстречу уже плывет нечто в пурпурной пелерине. Это дизайнер, некогда известный как Паоло.
— Я читал сегодняшнюю «Пост». Ты — солнце, под которым распускаются цветы. — Паоло картинно прикрывает глаза ладонью. — Ты ослепительна, Ви!
Звонит мой мобильник — значит, можно проигнорировать дифирамбы.
— Ви, это Меган.
— Мегс, ты как? Растолстела за ночь на три размера?
— Ви, я тебя не слышу!
— Мегс?
— Ви, ты меня слышишь?
Я чуть ли не вылезаю из окна, но мобильник упорно не ловит. Толпа на улице воспринимает мое появление как выражение дружелюбия и устраивает овацию. Я не хочу показаться спесивой и машу рукой.
— Мегс, а сейчас слышно? Но Меган нажала «Отбой».
Толпа продолжает пялиться, и еще минуты три мне приходится делать вид, что я разговариваю по мобильнику. Затем, громко сказав: «Чао», я наконец нажимаю «Отбой».
Чертов мобильник.
— Рыба моя, тут Эми звонила и просила кое-что тебе передать. Она хочет обсудить аукцион за обедом. А еще заходила Регина Бассано. Она такая то-о-о-лстая!
Тут Паоло хихикает. Это уже слишком.
Я смотрю Паоло прямо в глаза:
— Ты от меня что-то скрываешь?
Паоло складывает губки бантиком — ни один нормальный мужчина ни за что так не сделает.
— Ничего я не скрыва-а-а-ю…
— Что сказала Регина?
Паоло кокетливо прижимает палец к губам.
— Она тебе нравится?
Иногда Паоло ведет себя как мальчишка.
— Вот если бы от ее филейной части убавить, а в сегмент грудинки добавить…
— Паоло, ты ведь не гомик. Мы с тобой одни. Тебе не перед кем прикидываться.
Паоло тотчас перестает гнать картину.
— Ладно, ты угадала. Регина меня заводит, — сознается он.
Да, внешность у Регины неактуальная, но Паоло к ней неровно дышит. Что ж, о вкусах не спорят. Паоло расхаживает вдоль полок, рука на бедре, задница отклячена. Ничего не поделаешь: назвался гомиком — лезь в обтягивающие штаны.
— Ты славный парень, Паоло.
— Вот только не надо играть в Мать Терезу. Я обычный перец.
Знакомые интонации. Я принимаю его правила.
— Конечно, перец.
Я похлопываю Паоло по руке. Больше мы не произносим ни слова.
Эми опаздывает на семнадцать минут, что само по себе странно: обычно на встречу с Ви люди (особенно те, которым что-нибудь нужно) приходят вовремя.
С криком «Ви!» Эми вламывается в ресторан и целует меня в обе щеки.
— Ви, вы бесподобны! Готовы надрать задницы паре-тройке бомжих?
Я прихожу к выводу, что Эми — прикольная, и мы беремся за руки. Обычно я так не поступаю, но энтузиазм — вещь заразная.
— Едем!
Мы ловим тачку — такси вызвать не удалось, потому что мой мобильник так и не взялся за ум. Тем не менее за сорок пять минут, что мы добираемся до спального района, я успеваю привязаться к Эми. Она из кожи вон лезет, чтобы мне понравиться, но как-то естественно и мило — видимо, поэтому у нее и получается. Я говорю, что Регина и Кэлвин нам помогут, но Эми не реагирует — эти имена для нее пустой звук. Когда я упоминаю про ужин в «Нобу», глаза у нее загораются.