Никогда не была фанаткой «Фактора страха», и Кэлвиновы манипуляции окончательно отбили у меня аппетит.
Регина и Паоло никого и ничего вокруг не замечают. А Кэлвин слушает да ест. Я тоже поневоле слушаю:
— Мне очень нравится все, что вы делаете, мистер Паоло.
Паоло краснеет:
— Можете называть меня просто Паоло.
— Как я волновалась, когда узнала о пожаре! Вы ведь могли пострадать.
— Паоло не умрет.
Итальянский акцент становится заметнее — верный признак, что Паоло старается произвести впечатление.
Регина, кажется, хочет что-то сказать, но опускает глазки в тарелку и начинает выводить узоры на рисе. Чтоб мне провалиться, если это не пронзенные портняжными иглами сердца.
Все ясно: с этого конца стола помощи ждать не приходится. Я пытаюсь отвлечь Кэлвина от еды (что весьма непросто):
— Скажите, Кэлвин, чем вы занимаетесь?
— Я веду дела о махинациях с ценными бумагами, а также дела инсайдеров, которые нарушили закон, для Комиссии по ценным бумагам.
Кэл произносит эту фразу не без труда — рот у него набит треской.
— Как интересно! — (Вранье.) — Я следила за процессом над Мартой Стюарт. — (Вранье.) — Просто потрясающе! — (Трижды вранье.)
Кэлвин прекращает жевать и вытирает пальцы салфеткой. Запомнить на будущее: обедая с Кэлвином, ни в коем случае не заказывать блюда, которые едят руками.
— Мы стараемся пресечь коррупцию на корню.
— Наверное, дела инсайдеров вести очень трудно?
— Отнюдь. Как правило, там все ясно как день. Инсайдеры обычно горят на тайных соглашениях. А я всего лишь выполняю свою работу.
— Выходит, вы охраняете закон и порядок в сфере ценных бумаг?
— Так оно и есть, крошка.
— А бывает, что во время процессов осуждают невиновных?
— Сплошь и рядом.
— И как вы только выдерживаете такую психологическую нагрузку? У меня бы сердце разорвалось. — (Вранье.) — Неужели вы после этого можете спать спокойно?
— Нет, конечно, приходится принимать снотворное, — ухмыляется Кэлвин.
Я натягиваю улыбку.
— А сейчас вы какое дело ведете?
— Некая стриптизерша встречается с неким брокером, а у босса этого брокера есть жена, у жены — парикмахерша, у парикмахерши — двоюродная сестра. Так вот эта сестра работает в парижском доме моделей. Брокер рассказывает своей стриптизерше, что на следующей неделе «Таймс» собирается назвать некий плащ хитом сезона. Стриптизерша рассказывает своему клиенту, тот — своей любовнице. К понедельнику стоимость плаща вырастает на шестьдесят семь процентов. И тут, ни днем раньше, ни днем позже, «Пост» публикует досье на дизайнера злополучного плаща. Он республиканец, придерживается традиционной ориентации и считает, что ОМП [оружие массового поражения (иногда полезно смотреть Си-эн-эн). —