Но мы уже и сами знали, что в тыл оборонявшимся под Вязьмой войскам 19, 20, 24 и 32-й армий Западного и Резервного фронтов вышла 3-я танковая группа врага. Спустя некоторое время ей на помощь подошла еще и 4-я танковая группа. Они зажали наши армии в плотное кольцо и обрушили на них мощные удары.
Попавшим в окружение советским частям и соединениям было очень трудно. Но они продолжали героически сражаться, сковав боями 28 немецко-фашистских дивизий, не дав им возможности сняться и ринуться на Москву.
В те дни каждый боец и командир делал все от него зависящее, чтобы не допустить врага к столице.
* * *
Передав нам распоряжение командования, помначштаба полка по разведке уехал. Командиры пехотных групп тоже отправились к своим подчиненным, чтобы как следует подготовить их на случай, если оборонительный бой окажется затяжным. А мы с Коганом начали прикидывать, где и как лучше расположить наши танки. Решили отвести их немного назад. Там песок и пологие холмы, за которыми проходила дорога, связывающая нас с районом, занятым остальными подразделениями бригады. Так и сделали: отвели, рассредоточили. Пехота расположилась чуть впереди, начала окапываться.
В горячке дел я совсем было забыл спросить Григория Самсоновича, зачем он меня вызывал сразу после бомбежки. Но комбат сам вспомнил об этом.
— Честно говоря, я просто испугался, когда Райгородского ранило. У одного спросил про тебя — не знает, у другого — не видел… В танке тебя тоже нет. Думаю, не дай бог что с комиссаром. Тогда Курелин с Захаровым голову с меня снимут…
Было видно: Григорий Самсонович лукавил. Не гнева начальства он боялся, а беспокоился за мою жизнь. Водь сдружились мы с ним за эти дни, сроднились.
Не успели танкисты и пехота оборудовать свои позиции, как опять налетели вражеские самолеты. Правда, в первом заходе фашисты высыпали бомбы туда, где мы, были чага полтора назад. Потом, видимо, разглядели, что бьют по пустому месту, стали в круг и начали разыскязать нас. Нашли быстро: мы еще не успели как следует замаскироваться.
Экипажи укрылись в танках. Под защитой брони, если не будет прямого попадания, что случается не так уж часто, бомбежка не страшна. Курсанты и стрелки на сей раз успели зарыться в землю поглубже, вот и избежали потерь.
По-моему, самолеты даже не использовали весь свой бомбовый запас. Они явно торопились. Скоро мы поняли почему.
Едва фашистские стервятники улетели, как на занимаемый нами рубеж со стороны Фролова поползли танки. Они еще издали открыли огонь из пушек. Делалось это скорее для острастки, потому что стрельба велась неприцельная, снаряды ложились с большим недолетом.