— Бирюков! Посмотри назад! Как там батальон?
— Батальон продолжает наступать, — докладывает Бирюков. — Но три танка горят…
Уже три… Что ж, бой без потерь не бывает. И все-таки это много — три танка. Но где же комбат? Ага, вон он, танк комбата, в полусотне метров слева. Идет.
* * *
На окраине Ильенок потеряли еще один танк: он наскочил на мину. Но из деревни фашистов выбили. Часть их отступила в сторону села Березки, часть кинулась в Коркодиново.
Мы уже проскочили Ильенки, когда танк комбата неожиданно развернулся поперек дороги и остановился, почти загородив нам путь.
— Чего это он? — спросил Петровский.
— А кто его знает…
На остановку и расспросы времени нет. Гитлеровцы бегут. Надо этим воспользоваться, не дать им перевести дух. Если опомнятся, Коркодиново будет стоить нам новых потерь.
Наверно, это было не самое верное решение. Но в тот момент показалось: остановись мы рядом с комбатом, вслед за ними встанут и другие, посчитав, что атака закончена. Время будет упущено.
— Обходи — и вперед!
Петровский довернул танк к левой стороне дороги и, не снижая скорости, повел его мимо машины комбата. Когда мы поравнялись с ней, увидели командира танка младшего лейтенанта Ефременко. Он заглядывал под днище своей машины: наверно, что-то случилось с гусеницей. Если так, это еще куда ни шло.
Наш KB рвался вперед. Дорога на Коркодиново тоже была широкой и накатанной. По ней быстро отходили фашисты. Кто пешком, кто на машинах. Иные успели приспособить к кузовам веревки и, ухватившись за них, удирали со скоростью, равной скорости грузовика. То там, то здесь валялись брошенное в панике оружие, пузатые, видимо набитые награбленным барахлом, ранцы. Чернели на снегу убитые гитлеровцы. Наши пулеметы почти не умолкали.
— Осташков, огонь по машинам! — скомандовал Бирюков, видя, как на дороге, пытаясь обогнать один другого, сцепились бортами два грузовика, набитые гитлеровцами. Осташкову что-либо повторять было не надо, и через какие-то секунды его пушка грохнула, послав снаряд точно в машины.
— Бирюков! Батальон идет за нами?
— Дым позади. Ничего не видно… Должен идти…
И я так думаю — должен. Только почему-то, кроме нас, по отступавшим на Коркодиново фашистам больше никто огня не ведет.
Эта мысль мелькнула и тут же пропала, потому что надо было думать о другом: как упредить гитлеровцев, в спешном порядке ставивших на окраине деревни на прямую наводку два противотанковых орудия. Мы это заметили вовремя, и Бирюков уже выдал Осташкову целеуказание. Тот сделал два выстрела, и одно из орудий уткнулось стволом в снег. Второе расчет закатил за угол сарая.