Скворцов вошел в дом. В доме все спали. Сладко храпел, раскинув руки, старый рыбак.
Скворцов затормошил хозяина дома.
Старик еще сильнее засопел носом.
Скворцов направил на него карманный электрический фонарь.
— Ну, чего лежишь, вставай! Кто ракету пускал?
Старик испуганно вскочил. Увидев начальника заставы и пограничников, он истово перекрестился и долго не мог понять, чего от него хотят. Сидел, свесив босые жилистые ноги, на гольце, почесывался, зевал. Скворцов повторил вопрос.
— Ракету?.. Господи... А что это такое ракета? Что вы, господь с вами! Ракета! Ошиблись вы. Да я ее никогда и во сне не видал. Ракета?
Жена старика совой глядела на пограничников. Старик спросил ее, может быть, она знает про эту самую ракету, или товарищу начальнику все это просто почудилось.
Скворцов приставил к старику часового и приступил к обыску. Ракет, возможно, хитрый старик не держал в доме, но ракетницу наверняка не успел спрятать. Она была нужна как улика, как вещественное доказательство.
Однако розыски ничего утешительного не дали.
Ракетница точно сквозь землю провалилась. Неосмотренной осталась одна лишь русская печь, занимавшая едва ли не половину избы.
Старик и бровью не повел, когда обыскивали избу, сени, трясли тюфяки; он ничего не сказал, когда пограничники осматривали затянутое паутиной и плесенью подполье, но когда они принялись за печь, старик заерзал на лавке.
Это не ускользнуло от внимания Скворцова. Однако старик быстро овладел собой; исподлобья поглядывал он, терпеливо выжидая, что будет дальше.
Начальник заставы, осмотрев дымоход, открыл заслонку и, гремя ухватами, полез в печку, где теснились кринки с творогом. И тут старик не выдержал, бросился к печке и, оттолкнув Скворцова, воскликнул:
— Товарищ начальник, там молоко! Нешто так можно! Дайте я сам выну!
Отстранив старика, Скворцов поднял к черному, точно облитому варом чолоку фонарь и заглянул в старую с щербатым сводом печь. В дальнем углу, куда обычно хозяйки сгребают угли, из кучи золы торчал закопченный ствол ракетницы.
Не изменил старик своего поведения и на следствии. Он попрежнему разыгрывал простоватого, темного рыбака, которого задержали по ошибке.
Следователь Бессонов начал допрос с ракетницы. Просил рассказать, как она попала в печку. Старик стал уверять следователя, что это вовсе не ракетница, а дудка, которую где-то подобрал баловник-внук. Ведь дети, как сороки, все тащат домой.
Следователь сделал вид, что поверил старику, и спросил о лампе.
— Могу сказать, могу. Почему не сказать. Родственники мои живут на том берегу. Ну, я как бы переписывался с ними. Давал знать, что, мол, Аким Порфирьевич жив и здоров.