— Надо их убрать, — шепнул я Шеховцову, выскочил из кабины и быстро направился к будке.
Через несколько минут с дежурными было покончено, трупы сброшены в густую траву около берега.
— Ну, ребята, держись! — сказал я разведчикам и выстрелил в хмурое небо три красных ракеты.
Прошла секунда, другая. Еще несколько очень долгих секунд. Наконец донеслось до нас «ура». Значит, принял полк наш сигнал и пошел в атаку. Теперь дело за нами.
На большой скорости промчались по острову прямо к строению, в котором находился штаб. Шеховцов резко остановил машину, разведчики мгновенно спешились, я из кабины выстрелил по часовому, дав сигнал к действиям. Подгруппа огневого прикрытия кольцом окружила штаб. И все мы как можно громче закричали «ура!».
Из дома выскочили несколько вражеских солдат — кто-то из разведчиков скосил их очередью. Самков бросил гранату в открытую дверь штаба, Шеховцов — в окно...
Шеховцов выбил прикладом раму, вскочил на подоконник, кто-то оттуда стрелял по нему из пистолета, пулей сбил шапку... Я поспешил Алексею на помощь. В помещении полно дыма, что-то горело, глаза слезились, и я не сразу увидел катающихся по полу Шеховцова и немецкого гауптмана. Немец был крупный и крепкий, пришлось его слегка оглушить прикладом, чтобы сильно не брыкался. Михаил Соловей тут как тут с веревкой — и вот гауптман уже связан по рукам и ногам.
— Тащите его в машину! — приказал я, а сам решил осмотреть другие комнаты. В одной из них Самков, ликвидировав яростно сопротивлявшегося офицера, набивал документами солидный кожаный портфель. Я проверил карманы убитого.
— Все! Уходим!
На пороге чуть ли не столкнулся с Кирилловым. В руках у него была канистра. Молодец, догадался, что надо делать.
— Поджигай и быстро в машину!
Еще минута — и все разведчики в кузове. Там же и пленные. Надо ехать, но, как назло, не заводился мотор. Шеховцов метался, лицо в испарине...
— Водителя сюда давайте! — крикнул он.
Разведчики сняли с кузова водителя — мадьяра, развязали его, объяснили, что надо делать. А у того от страха колени ходуном ходили и руки тряслись.
Машину завел Кириллов. Оказывается, Шеховцов «перегазовал», и мотор «захлебнулся» бензином.
Все это время разведчики стреляют по сторонам, главным образом, для создания шума — большая часть роты, охранявшей штаб, перебита, остальные разбежались.
Наконец-то мы помчались к мосту через Бодву. Позади с треском и гулом догорал штаб и одиноко стоял посреди дороги забытый нами мадьяр-водитель.
Однако долго ехать не пришлось. Из придорожного кустарника полетели под машину две гранаты. К счастью, никто из разведчиков не пострадал. Фашист, бросивший гранаты, сразу же был настигнут меткой очередью. По заднее колесо машины оказалось сильно поврежденным, и нам ничего не оставалось, как двигаться дальше пешком. А тут еще гауптман заартачился: идти отказался, сел на дорогу и ни с места. Пришлось нести здоровенного гитлеровца на плащ-палатке.