В мирное время положение иное — можно сказать, имеются почти идеальные условия для изучения и воспитания подчиненных. Тем печальнее бывает, когда иной командир в течение года, а то и двух лет не успевает изучить того или иного солдата, сержанта, не знает, чего от него можно ожидать. По опыту знаю — подобное не случается с теми командирами, которые внимательны к людям, относятся к ним душевно, всегда находят время для общения, заботятся о подчиненных, влияют на них личным примером. И опыт этот, знания эти пришли ко мне не сразу. Я и мои сверстники приобретали их с потом и кровью на дымных полях войны.
Однако вернемся в тот осенний день сорок третьего года, когда я готовился стать на первую ступеньку долгой и нелегкой командирской дороги.
Наспех пообедав, я вернулся на командный пункт, полагая, что сейчас на поле боя очень нужен командир пулеметного взвода и, возможно, немедленно получу задачу. Снова предстал перед майором Кузминовым. Тот, еще раз взглянув на меня пристально, вкратце обрисовал обстановку. Полк медленно продвигался к населенному пункту Московский Бобрик. Первая траншея тянулась по кукурузной посадке, через огороды, в сотне метров от околицы села, а перед наступавшими лежало чисто убранное поле, насквозь простреливаемое противником. Преодолеть его было трудно, каждый метр продвижения вперед не обходился без потерь. На левом фланге батальон даже залег, и связь с комбатом прервалась.
— Отправляйтесь туда, разберитесь, в чем дело, и доложите мне, — приказал командир полка. Затем добавил: — Возьмите двух связных. Если сумеете, повлияйте на ход боя...
Я бодро ответил «Есть!», хотя, признаюсь, был немного огорчен: задача показалась мне не слишком важной. Хотелось скорее приступить к обязанностям командира пулеметного взвода. Однако приказ есть приказ, и я поспешил выполнять его, понимая, что командиру полка виднее, куда меня послать. Да и обстановка действительно сложная, а потому кто-то должен разобраться, что происходит на левом фланге. В душе же надеялся, что, выполнив задание, останусь на передовой и займусь пулеметчиками.
От КП полка до левофлангового батальона оказалось километра полтора, причем идти пришлось по открытой местности. Двигались мы где перебежками, а где и ползком. Дважды попадали под огонь врага. Связных ранило. У меня же лишь сбило головной убор, но по пути я подобрал чью-то пилотку.
Комбата разыскал на свекольном поле. Вокруг рвались мины. Он был ранен в голову. Лежал в борозде и что-то кричал в телефонную трубку. Видимо, пока мы добирались, связь была восстановлена. Доложил капитану, кто я и с какой целью прибыл. Посмотрев на меня удивленно, со злой иронией в голосе комбат сказал: