С большим напряжением сил путники преодолели грозный перевал Данданшикан — «Сокрушитель зубов», с полным основанием прозванный так жителями. Залитые солнцем и пышущие зноем долины сменялись мрачными скалистыми теснинами, где даже у привычных северян от холода зуб на зуб не попадал.
И члены миссии и казаки попеременно испытывали приступы лихорадки: на пути им пришлось пройти немало болотистых низин. Но они упорно и настойчиво сокращали расстояние, остававшееся до афганской столицы.
В районе Бамиана, как бы в вознаграждение за невзгоды дальнего пути, перед Столетовым и его спутниками предстало удивительное зрелище: за поворотом дороги в нишах отвесных скал вдруг возникли огромные каменные фигуры — древние статуи буддийских идолов в несколько десятков метров высотой. Путешественники застыли в изумлении.
«Бамианские колоссы» — так называлось это чудо.
— Разве может идти в какое-либо сравнение восхождение на кёльнскую колокольню или на купол собора святого Петра в Риме? — в экстазе размахивал руками Яворский, доказывая необходимость немедленно заняться осмотром гигантских статуй и попытаться взобраться на них. Доктору с полковником Разгоновым и проводником-афганцем удалось добраться до верха лишь меньшего «бамианского идола», так как лестница, которая вела на более крупную статую, оказалась разрушенной.
Наконец, миновав еще немало горных проходов и ущелий, посольство вышло к берегам главной реки Афганистана — Гильменда, а потом к перевалу Унай; близ него, но уже в противоположном направлении несла свои воды другая река — Кабул.
Богатая и разнообразная природа долин этих рек радовала взор путников, утомленных мрачными, суровыми красками окружавших их долгое время горных ущелий. Гранитные скалы живописно оттенялись здесь густой зеленью ухоженных садов, стройные тополя вздымали ввысь свои стволы, будто пытаясь дерзко соперничать с горными пиками. На склонах холмов виднелись отары овец и коз. В плотной листве деревьев золотыми искорками мелькали абрикосы. Над светлой линией журчащей воды нависли будто замершие ивы, а раскидистые чинары манили передохнуть под своей благодатной сенью. На пшеничных полях уже почти созрели крупные и тяжелые колосья.
Миссия Столетова, преодолев все трудности далекого пути, приближалась к афганской столице.
31 июля 1878 года, в среду, к резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит, 10, где обычно проходили заседания правительства Британской империи, съезжались экипажи. Глава кабинета лорд Биконсфилд пригласил своих коллег к шести часам. Первым в знакомое здание вошел Дадли Райдер виконт Сэндон — президент торговой палаты. Вчерашним выступлением в защиту экономической политики консерваторов он вызвал бурю аплодисментов тори в палате общин и пребывал в приподнятом настроении. За ним почти одновременно приехали лорд-хранитель печати герцог Нортумберленд и министр иностранных дел Солсбери, потом канцлер казначейства Норскот, лорд-президент Совета герцог Ричмонд и другие. Последним, как водится, явился Гатторн Харди виконт Крэнбрук — статс-секретарь по делам Индии; его леность вошла в поговорку и не раз служила объектом язвительных шуток Биконсфилда, на которые тот был большой мастер.