Догадки сменяли одна другую. Кто бы это мог быть? «Пойманный английский шпион», — говорил один. «Изменившая жена», — высказывал шутливое предположение другой. А эрудит Бендерский воскликнул: «Да это „Железная маска“! Конечно, как мы не догадались раньше! Там содержится один из многочисленных братьев Шер Али-хана, участник борьбы за престол, теперь ожидающий суда и кары».
Тайна становилась такой интригующей, что требовалась немедленная разгадка. И вечером, когда в общий зал миссии, как обычно, прибыл предельно любезный везир, Бендерский не выдержал и через переводчика Назирова задал сановнику вопрос:
— Везир-саиб, если это не важная государственная тайна, скажите нам, кого охраняют в том домике, близ дворца?
Вельможа насупил жиденькие брови: вопрос не доставил ему большого удовольствия. Тем не менее он произнес:
— Якуб-хана.
— Якуб-хана… — недоуменно протянули почти одновременно Малевинский и Бендерский. И хотя везиру и всем присутствующим было ясно, что любое другое имя вызвало бы у них столь же неподдельное изумление, вельможа счел нужным повторить свой ответ, мало что добавив к нему:
— Да, Мухаммада Якуб-хана!
В беседу вмешался сам урус элчи, осведомленный в афганских делах значительно лучше своих подчиненных.
— Это кто же? Сын эмира, бывший гератский правитель?
К вопросу Столетова везир отнесся иначе: коль скоро гостям кое-что известно о малоприятных событиях недавнего прошлого, то почему бы не побеседовать о них и не дать им нужное толкование? И за вереницей сменявших друг друга чайников с чаем он поведал приезжим такую историю.
…Восемь лет назад Шер Али-хан назначил наследником престола сына от любимой жены — Абдулладжана. Это вызвало недовольство сына от другой жены — Мухаммада Якуб-хана, который управлял тогда крупнейшей провинцией и важным городом Гератом. Недоволен сейчас — смирится потом. Воля эмира священна! Но беда была в том, что вести об этом очень скоро дошли до Калькутты и даже до Лондона и, хотя инглизи заверяли в своих симпатиях и невмешательстве в наши дела, в Герат зачастили их люди. Немного денег, немного оружия, изредка беседы с Якуб-ханом. Потом — больше денег, больше оружия, больше бесед! И весной 1872 года он поднял мятеж против отца. Думал, поддержат его кандагарцы, а те, напротив, разбили отряды гератского правителя, доказав тем самым верность Шер Али-хану.
Собирался Шер Али-хан сместить Якуба, но за того вступился вице-король Индии — лорд Майо; вина не так уж велика, и отцовский долг — не обходиться круто, и никаких дел у англичан к нему нет, и все в том же духе. Да и сам Якуб-хан повинился перед отцом. Оставил его эмир в Герате. Затем узнали: зря так сделали. Из Индии, из Персии хлынули к нему люди инглизи. Особенно долго сидел кефтан Мэрч…