Выбрало за нее сердце — и как слишком часто случается, оно ошиблось! Граф Войновский, тридцатилетний красавец-молодец, с черными, мастерски закрученными усами и с беспокойным, вечно бродящим взглядом, лихой наездник, меткий стрелок, известный дуэлист и игрок, усердно посещавший Рулетенбрун в Баден-Бадене и Гомрубре, срывавший даже раза два банк на этих водах, от которых так много воды утекает из кошельков наших русских путешественников, граф Войновский, настоящий воин рыцарей изобретательности меж польскими графами и венгерскими магнатами, соблазнил строгий ум и отуманил светлый разум Теклы, потому что он первый, он единственный имел догадливость видеть в ней женщину, когда все прочие искатели обращались к ее уму, к ее значению в свете, ко всем преимуществам, которые в ней не происходили от нее самой. Текла забыла строгоспасительные уроки зеркала, забыла убеждения и выводы многолетних размышлений, поверила любви искусительного и ловкого Войновского и отдала ему с своей рукою управление всех своих поместьев. Обобрав ее, проиграв и прокутив ее деньги, он бросил ее, развелся с нею, по польскому обычаю, и немного спустя женился на итальянской певице, а бедная Текла осталась во второй раз в жизни на развалинах всех надежд и всех радостей своих. Это горе, это незаслуженное несчастье иссушили, уничтожили в ней сердце; она поняла, что теперь в самом деле все для нее кончено на поприще любви и взаимности; она решилась жить впредь одним умом.
Остатки богатства и личные ее качества позволяли ей избрать общество, где и какое она хотела; дела привели ее в Петербург, и она почувствовала себя на своем месте в этой столице, где каждый может найти и составить себе и род жизни, и круг знакомства согласно своему званию, вкусу и характеру.
Молодая старушка, по отсутствию всего того, что живит и греет молодость женщин, графиня Текла не сохранила ни притязаний, ни заблуждений. Прозревши так грустно в собственной судьбе своей, она обрела способность прозревать ясно и в чужой. Зоркость и дальновидность ума ее стали известны и беспрекословны в ее кругу. Такт, эта принадлежность женщин, вышколенных светскою наукою, это тонкое чутье, которое догадливее ума и часто полезнее его, это шестое чувство, которое неуловимо и, вместе с тем, положительно научает всем едва заметным, но многозначительным оттенкам светской жизни и общественных условий, такт был в высшей степени развит у ней. С первой встречи, с первого слова она умела определить человека и поставить его на приличном ему месте, как в личном своем мнении, так и в обхождении с ним. Не употребляя на себя собственно ничего из своей зоркости, понятливости, ловкости, не имея тех многосложных и поглощающих забот, которые обыкновенно нужны женскому кокетству и женской суетности для их маленьких воинственных соображений и дипломатических видов, графиня Текла могла располагать всеми силами и всеми свойствами своего блестящего ума, чтоб заниматься другими, чтоб всех распознавать, все понимать, все предугадывать, и потому она была необходима всем тем, которые живут чужими мыслями и чужими мнениями, за неимением своих собственных, и которым нужно заимствовать где-нибудь готовые суждения на те частые случаи, где у них оказывается умственный неурожай.