— Хорошо, — вздохнул Корзин. — Выручу тебя… Совместно ударим по твоему кровнику. Жди сигнала!
— Спасибо! — от души поблагодарил Хаджумар.
…Кильтман негодовал: сколько же это времени надо, чтобы перестроить боевые порядки танков?.
— Черт побери, Бергер, поторопитесь!
— Эти женщины и дети не прошли курс военной подготовки германского вермахта, и их марш-бросок несколько замедлен, — насмешливо ответил Бергер.
— Что вы мелете, генерал? — рассердился Кильтман. — Откуда у вас женщины и дети?
— Но мне приказано ждать, пока подойдет население, согнанное из ближайших деревень, — заявил Бергер.
— Что вы с ними намерены делать? — изумился Кильтман.
— Гнать перед собой, естественно, — сказал Бергер. — Чтоб русские не открыли огонь…
— Вы с ума сошли, Бергер! — закричал Кильтман.
— Но это же ваш приказ!
— Я прусский солдат, генерал Бергер, и никогда не позволю себе прятаться за спинами женщин и детей! — рассвирепел Кильтман.
— Но это в самом деле приказ, — растерялся Бергер.
— Я не отдавал такого приказа!
— Спокойнее, генерал, — услышал Кильтман за своей спиной тихий голос.
Генерал обернулся и встретился с серьезным взглядом мисс Бюстфорт.
— Это мой замысел, — заявила она.
— Как вы смели? — готов был ударить ее Кильтман.
— Он легко отбил ваши атаки, — сказала она.
— Устав гласит: если не удалась атака, проведенная с ходу, следующую надо готовить со всей серьезностью, с артиллерией и авиацией, — зло отчеканил он.
— Это дело долгое, — покачала головой она. — А русские поджимают с востока. Не через час, так через два стукнут. Будет не до прорыва.
— Что вы понимаете в этом! — закричал он. — В шпионском деле да, я прислушиваюсь к вам. Но в военной тактике и стратегии…
— Мы можем их заставить пропустить нас без военной тактики и стратегии, — сказала она. — Русские в русских стрелять не станут… Вы молчите? Одолевает жалость? Это слабость! Когда русские придут в Германию, они не станут жалеть.
— Я отлично усвоил, что для величия Германии необходимы победы любой ценой. Жалость, сантименты — это все в прошлом. Но то, что вы предлагаете…
— Вы сердитесь потому, что знаете: у вас только этот выход. Другого нет! — заявила она и, приблизившись к нему вплотную, заговорила: — В Берлине знают, кто больше принес пользы Великой Германии: вы со своими знаниями военной науки или я, существо, которое становится незаметным, когда это нужно. Для вас, генерал Кильтман, война подходит к концу. Но начинается другая, где первую скрипку будут играть такие, как я. Вы еще услышите обо мне, генерал Кильтман. Если выберетесь из этой заварухи… Прощайте, генерал, я покидаю вас.