— Настораживает одно свидетельство. Некий Дыбенко, умерший в тысяча девятьсот тридцать девятом году, придя на похороны и увидя Внуского-старшего в гробу, чертыхнулся при всем честном народе и произнес довольно загадочную фразу: «Эх, так и не добрался я до тебя, полковничек, упустил». Об этом нам сообщили два свидетеля, которые уверяют, что потом станичники не раз упрекали Дыбенко в непочтительности к покойникам, на что тот зло цедил сквозь зубы: «Покойник покойнику рознь». Кстати, Дыбенко в двадцать шестом году был председателем Совета станицы. Вот я и… Впрочем, все станет ясно через два-три дня — когда мы изучим ставропольский архив.
— Думаю, догадка ваша верна, — сказал Хаджумар. — Полковник… бывший полковник, — поправился он, — исчез потому, что Дыбенко стал сомневаться в его лояльности.
— Так точно, — подхватил Чернышев.
— Но почему Дыбенко перестал доверять Внускому? Была причина? Какая? Особо рассчитывать на архив не следует — Дыбенко, возможно, и не писал никуда о своих подозрениях.
Хаджумар задумался. Он знал, как строги станичники, когда дело касается обрядов. Задержка похорон на три часа — явление, прямо скажем, странное. И дело не столько в двоюродном брате покойного, сколько в причине, которую надо обязательно разгадать… Но как это сделать? — Много лет пробежало, нити, связывающие сегодня с далекой тайной, порвались. И все-таки ее предстоит разгадать. Ни одно крупное происшествие не исчезает во мраке лет, что-то остается. Это что-то надо найти и по нему воссоздать всю картину.
— Гроб заколотили на виду у всех? — уточнил генерал.
— Так точно, — подтвердил Чернышев, и неожиданная догадка заставила его быстро взглянуть на Мамсурова.
Убедившись, что не освободиться ему от назойливой мысли, Хаджумар сказал:
— Надо проверить, на самом ли деле был похоронен бывший полковник Внуский-старший.
— У меня длиннющий список свидетелей, — засомневался Чернышев.
— И все-таки проверьте, — приказал генерал.
* * *
Был воскресный, по-летнему душный день. Сережа возбужденно бегал по дому. Он проснулся чуть свет и нетерпеливо спрашивал, когда же подъедет машина, которая отвезет его, дедушку и бабушку. В дороге Хаджумар сообщил внуку: они будут окапывать деревья, чтоб тем легче было напиваться дождевой водичкой. И, прибыв на дачу, они тотчас взялись за лопаты: дед — за огромную, внук — за крошечную, выкрашенную в красный цвет. Лине нашлось другое занятие — сажать цветы.
…Когда раздался дверной звонок, Сережа находился в доме. Вцепившись обеими руками в двухлитровый графин, он осторожно наливал воду в стакан.