— Дочь моя, отчего ты плачешь?
Варенька поначалу отстранилась, а потом пуще заплакала, невнятно пробормотав, что боится.
— А чего ты боишься? Людей этих, что арестовали тебя?
Варенька кивнула.
— А что их бояться? Они просто люди, такие же, как мы, не демоны и не змеи огнедышащие. Не Люциферы и не судьи божии. Не бойся.
Варенька прохлюпала, что боится: а ну как убьют они ее, эти люди?
— Если ты, дитя мое, боишься смерти, то послушай, что скажу я тебе. Боязнь умереть — это всего лишь часть божественного дара самосохранения, которым Господь оградил нас от преждевременной кончины, дабы могли мы прожить жизнь праведно и в служении людям и ему. А сама смерть — это только переход из состояния бренной жизни в состояние духовного существования. Ведь душа твоя бессмертна. Вот то-то. Бояться смерти не надо. А если ты думаешь, что чего-то не успела в этой жизни, и потому не хочешь конец свой узреть, то подумай, что и потом сможешь все сделать, ибо не материальные дела Господу важны, а мысли. Мысли же твои и после смерти с душой твоей останутся. Или ты в Бога не веруешь?
— Верую, батюшка, — ответила Варенька.
— Вот и славно. Помолись-ка.
Священник замолчал, прикрыв глаза. Варенька прочитала про себя «Отче наш».
— А что же нам делать, батюшка? Как спастись? Я домой хочу!
— Просто прими все, что будет, ибо судьба наша есть промысел Божий, и мы над ним не властны. Жизнь нам дана в испытание, чтобы понять муки, что за нас Христос принял, и сделать мир лучше, ежели сможем. А там ждет нас Царствие Небесное, ибо наше оно, нищих духом. Сказал Господь: блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное, блаженны плачущие, ибо они утешатся, блаженны кроткие, ибо они наследуют землю, блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся, блаженны милостивые, ибо они помилованы будут, блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Слушай сердце свое, дочка, и не бойся ничего.
Так говорил безвестный архиепископ. На второй день увели его из подвала, и больше он не возвратился.
* * *
Приехав в Пермь, Василий Андреевич с прапорщиком Иванцовым сразу направились к Коромыслову. Осторожно постучали в двери. Коромыслов открыл не сразу, но впустил.
— Иван Николаевич, сделали. Не все взяли. Но достаточно. Нам нужны документы на провоз и людей в помощь — тяжеловато.
Коромыслов поморщился, как будто новость его даже не заинтересовала.
— А где золото?
— В Соликамске спрятал, в доме матери.
— Ладно, завтра приходите, завтра обо всем сообщу, все выделю.
Круглов кивнул, развернулся, чтобы выйти, да замер, а после спросил осторожно: