Как бы то ни было, Макс должен донести до нее правду. Должен еще раз сплестись с ней телами и умолять Карину не уходить. Умолять простить его.
Это последний шанс сделать их брак настоящим браком.
* * *
Она должна покончить с этим браком.
Карина смотрела в окно. Правда открылась ей в тот самый миг, когда Люк и Итан появились на свет. Она живет во лжи. Она хочет, чтобы у них с Максом было то же, но этого никогда не будет. Потому что истина проста. Макс никогда не полюбит ее той любовью, какая ей нужна, и пришло время отпустить его.
Она чувствовала, что он и сам хочет ей что-то сказать. Может быть, они наконец придут к соглашению, расстанутся друзьями и разберутся с последствиями, насколько это возможно.
Макс резко затормозил и повел ее по дорожке к дому. Отрывистая команда – и лающий Рокки умолк. Он заскулил и сел на пол, глядя на Карину грустными щенячьими глазами, словно говорил: «Я знаю, что тебе плохо, но не знаю, чем помочь».
Чувствуя, как колотится сердце, она глубоко вздохнула:
– Макс, мне кажется…
– Наверх!
Внутри у нее что-то сжалось и оборвалось. Господи, какой же он сексуальный. Он выглядел почти дикарем – ноздри раздуты, ярко-голубые глаза полыхают огнем. Ее соски уперлись в ткань рубашки, и она почувствовала, что до боли хочет его. Карина мысленно выругалась на свое пересохшее горло и попыталась откашляться.
– Нет. Макс, нам надо поговорить. Я больше не могу так поступать с тобой и с собой тоже. У нас ничего не получается.
– Я знаю. И собираюсь это исправить. Наверх!
Руки у Карины покрылись гусиной кожей. Макс схватил ее за руку и потащил к лестнице. Ее ноги сами подчинились ему, и вскоре они оба оказались в спальне. В этой комнате прежде всего бросалась в глаза большая кровать, и в этом было что-то почти неприличное. Стараясь не замечать, как сильно колотится сердце, Карина встала перед ним, скрестив руки на груди:
– Доволен? Готов поделиться со мной своим генеральным планом? Как ты собираешься что-то исправить в этом паршивом браке и в наших безнадежно испорченных отношениях – в спальне?
Макс сорвал с себя рубашку. Карина сглотнула при виде этих обнаженных крепких мускулов. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Да, это настоящий пресс. По сравнению с ним Ченнинг Татум – дряблый толстячок. Что она делает? Что он делает? О нет, она не будет больше заниматься сексом с этим человеком. Если он думает, что она такая дура, то он совсем рехнулся.
– Я не буду заниматься с тобой сексом, Макс. Ты с ума сошел, если думаешь, что мы вернемся к тому, с чего начали.
– Будет у нас секс, будет. – Он скинул туфли. – Прямо сейчас. Я идиот! Столько времени ждал и не показывал тебе, что́ я чувствую. Мы могли бы тихо, уютно поговорить на кухне, но ты же не поверила бы ни одному моему слову. – Его брюки упали на пол, и он ногой отбросил их в сторону. Эрегированный член выпирал из трусов. – Так будет лучше. – Его пристальный взгляд пригвоздил ее к стене. – Раздевайся.