А вот и слова для начала:
Я проснулась, потому что меня тянули за рукав.
* * *
Проснувшись, я не увидела тех, кого ожидала: ни Орло, ни Хозяйку, ни Бардрема. (Он бы, конечно, проследил за нами, перелез через ограду, а я бы велела ему возвращаться. Он бы попытался вновь меня поцеловать, а я бы отвернулась — наверное).
Никто из них не стоял рядом с моей постелью, но рукав продолжали тянуть. Я повернулась к краю, с которого свисала моя рука, и взглянула вниз.
Проснись я окончательно, я бы подскочила и отпрыгнула на другую сторону кровати. А так я просто лежала и таращилась. На меня смотрела птица. Очень большая птица с янтарными глазами, синей головой, алым телом и зелено-желтым хвостом, который стелился по полу. Клюв птицы был изогнутым, черным и очень острым, хотя она аккуратно держала им мой рукав, сжимая его между двумя жемчужными пуговицами.
— Привет, — сказала я. Мы долго смотрели друг на друга, и я окончательно проснулась. — Я тебя раньше видела.
Я не знала об этом, пока не произнесла слова вслух. Наморщив лоб, я пыталась вспомнить, а птица склонила голову набок, слегка потягивая рукав рубашки.
— То есть, конечно, не на самом деле; наверное, это было видение… Никак не вспомню. — Но внезапно я увидела. Взрослый Бардрем, кричащий в ярости и скорби на взрослую меня, и яркая, роскошная птица, которая взмывает в небо за его спиной. Зеркало Игранзи, впервые лежащее на моих коленях.
— Ты, — прошептала я птице, — я и Бардрем. У меня длинная толстая коса… — Мой Путь, мой Узор, этот дом и высокие камни из будущего.
Птица заквохтала и дернула рукав. Я улыбнулась.
— Хорошо, я встаю. Но ты должна меня отпустить.
Она вновь заквохтала и разжала клюв.
В шкафу я выбрала самое простое платье: темно-зеленое, с темной вышивкой вокруг шеи и подола и медного цвета кружевами на корсаже. Оно доставало мне до лодыжек. Платье женщины, не девочки.
Когда я обернулась, птица что-то быстро проворковала, и мне стало смешно.
— Тебе нравится? Мне тоже. — Я закружилась, и мягкая легкая ткань приподнялась, образуя колокол. — Отлично, — сказала я, когда платье опустилось и коснулось моих ног. — А теперь покажи мне дом.
Дверь была слегка приоткрыта. Я помнила, что Орло ее запирал, и присвистнула.
— Не знаю, как ты это сделала, — сказала я, открывая дверь настежь, — но ты молодец.
Птица вышла передо мной; ее серебристые когти застучали по дереву, потом их заглушил ковер. Она остановилась у соседней двери с обычной металлической ручкой.
— Комната для занятий, — догадалась я, вспомнив, что Орло говорил на лестнице. Птица склонила голову. Эта дверь тоже была приоткрыта; я положила ладонь на ручку, но не стала открывать. «Нет, — подумала я, —