Автором пьесы был Владимир Гуркин. Еще в 1979 году, будучи молодым актером Иркутского ТЮЗа, Гуркин записал историю, произошедшую с его родной теткой, причем настолько точно, что даже не изменил имен. Теткин муж Василий поехал по путевке отдыхать в Крым — и не вернулся, завязав курортный роман с какой-то городской дамочкой. Нет, конечно, потом он явился, просил прощения… В общем, все происходило совершенно так же, как в истории под названием «Любовь и голуби». И закончилось вполне благополучно. Только вот тетка Надя на племянника очень обиделась. И даже не столько за то, что благодаря пьесе Гуркина измена ее мужа стала известна всей стране, сколько за обнародование факта, что она родила четвертого ребенка в возрасте пятидесяти лет! В деревне такое считалось верхом неприличия…
В 1980 году Гуркин привез свою пьесу в Москву и предложил ее «Современнику». «Любовь и голуби» были приняты восторженно и творческим коллективом театра, и публикой. Спектакль держался на пике популярности более двадцати лет.
Карелия вместо Сибири
Действие пьесы происходит в Сибири, и Меньшов в поисках натуры для съемок объездил множество мест — был и в Иркутской области, и на Байкале… А в итоге выбрал Карелию. Здесь он работал когда-то режиссером-стажером и знал: именно в Карелии можно найти нужные ему «декорации» — щедрую, красивую и чуть холодноватую русскую природу.
Первым делом решено было отправиться в городок Медвежьегорск, просто потому, что в его названии присутствовал намек — где-то в окрестностях имеются горы. Съемочная группа объехала весь город, но ничего подходящего не нашла. И когда уже собрались уезжать, на самой окраине вдруг увидели дворик, который словно и описывался в пьесе! Его только пришлось замостить досками, как это принято делать в Сибири.
Все три месяца, пока шли съемки, хозяева дома оставались «среди декораций» и занимались своими делами — ухаживали за скотиной, пропалывали грядки. Но жизнь их изменилась, ведь присутствие киношников для захолустного городишки — событие мирового масштаба! Теперь даже в середине рабочего дня вокруг съемочной площадки всегда толпились зеваки. Любопытные местные жители часто приобщались к процессу и в качестве массовки — их не нужно было ни одевать, ни гримировать, ни объяснять им, что необходимо делать, они просто должны были вести себя естественно. У одного мужика была даже своя собственная маленькая роль: в сцене на пристани он выпивает пиво, позабытое Василием и дядей Митей. Новоявленному актеру поставили только одно условие — выпить разом все три литра, на что тот радостно согласился. Сцена была снята с первого же дубля, все получилось просто великолепно, но, к сожалению, позже этот эпизод почти полностью вырезали: в стране вовсю шла антиалкогольная кампания.