Загнав меч в ножны и с размаху повесив при бедре шакрам, воительница подтолкнула к выходу Сафо и Габриель.
- Пошли. Уже поздно.
Зена открыла дверь. Сафо кинула лавочнику мешочек монет. Тот с улыбкой поклонился, оценив вес монет, лежавших в его ладони. В мешочке было намного больше, чем он мог спросить за проделанную работу. Сафо вышла первой, за ней последовала Габриель. Бард взяла руку Зены и улыбнулась. Наружу они вышли вместе.
- Выглядишь просто потрясающе! Твои доспехи как новенькие! – Габриель никак не могла оторвать взгляда от подруги.
Зена окинула себя взглядом и не смогла подавить улыбку.
- Да и чувствую я себя в них замечательно. Хорошее он масло втер, - воительница улыбнулась барду и как бы невзначай добавила:
- Кольцо тоже неплохо смотрится.
Это было всё, что хотела услышать Габриель.
Продли ночь, Богиня, разжигающая пламя!
И отдали от нас восход, обутый в золотое.
Рене Вивьен, 1877-1909
Габриэль вошла в комнату и ахнула при виде кровати.
Она уже не помнила, когда в последний раз она и Зена спали в кровати. В постоянных странствиях приходилось спать на камнях, траве, в грязи – но по большей части на камнях, ночь за ночью, без конца… Нет, она не жаловалась. Бард обожала свежий воздух и звездное небо. Ей нравились эти спокойные минуты у костра и проникновенные беседы, помогавшие согреться холодными ночами. Зена была ей ближе любого другого человека из тех, кого знала Габриэль. А ещё Габриэль знала, что Зена открылась ей больше, чем кому-либо другому, встреченному в бешеной тряске жизни. Габриэль не променяла бы эти ночи под звёздами за все сокровища Афин.
Однако, здесь была кровать и предстоящая спокойная ночь. Габриэль не собиралась упускать возможности. Она без раздумья села на матрас – и тут же вскочила на ноги.
- Ой! – взвыла она.
Кольцо в пупке безжалостно кольнуло живот. Осторожно прикоснувшись к больному месту, сказительница заметила, что кожа вокруг покраснела и стала очень чувствительной.
- Ох, - она вдохнула и попыталась подуть на кожу.
Затем она медленно села на кровать, стараясь вообще не сгибаться в поясе. Поскольку это было невозможно, Габриэль плюхнулась на тюфяк всем корпусом, радуясь упругой мягкости кровати.
-Ах! – вздохнула она ещё раз, теперь счастливо.
- Боли в пупке? – иронично спросила Зена, наблюдая за подругой, стоя у дверного косяка.
Габриэль приподняла голову, но больше двигаться не стала.
- Нет, ни чуточки не больно, - бард опустила голову на подушку.
- Угу, - буркнула Зена, не веря ни единому слову сказительницы. – Дай мне взглянуть.