- Ну, а как ты думал? - мягко спросил Андрей.
Стриженый боец повернулся и бросился со двора. Его движения были дергано-неуклюжими, ноги не сгибались в коленях - как у механической куклы, которую забыли вовремя смазать. Андрей мог бы догнать его прогулочным шагом, но это было неинтересно. Он развернулся ко второму бойцу, который уже отпустил Серегу и теперь прижимался спиной к стене. Андрей подошел вплотную и взял его за запястье, чтобы лучше рассмотреть 'паутину'.
- Говорят, - сказал он бандиту, - что мерцающий может скопировать узор обычного человека и, тем самым, украсть у него судьбу. Брехня, наверно, как полагаешь?
Кажется, тот пытался кричать, но голос был не громче комариного писка. Андрей посмотрел на свое предплечье, которое сейчас было цвета подгнившей вишни, словно набухло венозной кровью, и приложил его к бледно-синему узору бандита. Кожа мгновенно слиплась, и Андрей почувствовал, как нити его 'паутины' жадно пульсируют, внедряясь в чужую плоть.
- Не дергайся, - сказал он. - Это совсем не страшно.
И окунулся в чужую память.
Он вспомнил, как его с детства дразнили Крысом - с намеком на персонажа из фильма, хотя сам он, глядя на себя в зеркало, не видел ни малейшего сходства; и как его это раздражало, прямо бесило, но он молчал, потому что иначе смеялись бы еще громче. И как они с пацанами лазали на соседнюю стройку и тырили там 'липучку'. И как на рыбалке впервые нажрались до поросячьего визга, и, забыв про рыбу, подпевали матом 'Сектору газа', пока не кончились батарейки в магнитофоне. И как от армии удалось откосить в последний момент, потому что мудак-кардиолог, пообещавший справку, боялся продешевить...
Блестит отполированный гриф, когда он жмет штангу с предельным весом...
Михаил Вартанович, он же Миша Питон, одобрительно хлопает его по плечу...
Следак с поросячьей физиономией гадко улыбается в прокуренном кабинете, и плетет что-то про 162-ю статью ('часть третья - от семи до двенадцати, сам должен понимать...'), и, в конце концов, называет совершенно несусветную сумму...
Водочные бутылки...
Увесистая бейсбольная бита, привезенная корешами в подарок аж из Москвы (в местных 'Спорттоварах' такого сроду не продавали)...
Наглая сучка Верка, которую он трахает последние две недели...
- Нет, - сказал Андрей, - это, пожалуй, не вариант. Я же не сволочь - красть такое богатство...
И он рванулся, разрывая переплетенные нити. Рука у бандита повисла плетью, как будто из нее выдавили последние соки, а узор окончательно побледнел. Глаза бессмысленно смотрели перед собой.