Во время шторма один из береговых разведчиков выкинуло на скалы (рутинное событие в жизни береговой разведки). Моряки довольно удачно пережили крушение, заняли узкую пещеру с небольшим числом проходов, быстро заложили их камнями, так что столкнулись всего с парой пещерных слизней и одолели их без потерь. Обосновавшись, они стали ждать следующее разведывательное судно, которое бы их подобрало. Шторм бушевал два дня, и остатки корабля смыло в океан. Через два дня моряки проснулись от грохота. Звуки напомнили им «молотьбу в кузнечном цеху». Выглянув из пещеры, они увидели чудовищно быстро плывущий вдоль берега быстроход. Создавалось впечатление, что грохот каким-то образом исходит от него. Их удивило, что на бортах быстрохода не было герба Конфедерации, но они решили все же, что поблизости носитель, большой разведывательный корабль Конфедерации, несущий на себе два десятка быстроходов для площадной разведки. Моряки стали подавать сигналы. Однако быстроход, поравнявшись, открыл по ним огонь. Оглушительные залпы сопровождались вспышками света и облаками дыма. Большую часть экипажа убило на месте: неизвестные орудия имели такую силу, что тела людей разрывало на части. Жизнь сохранили те, кто оставался в глубине пещеры. Но их чуть не замуровали глыбы обрушившегося свода. Когда залпы прекратились, один из выживших прополз через каменные завалы и выглянул. Быстрохода нигде не было, не было и грохочущего звука.
Впрочем, были серьезные основания сомневаться во всей этой истории. Дело в том, что рассказал ее единственный спасшийся из экипажа, переживший тяжелое ранение и двое суток пролежавший на утесе под палящими солнечными лучами.
Даже не высаживаясь и не подбирая его, легко было догадаться, что из пещеры на утес его выгнали слизни. Патруль, заметивший несчастного, обнаружил также пещеру рядом с утесом. Слизни забили ее настолько плотно, что она стала похожа на опрокинутое ведерко с желе. Пещерные слизни — бич береговой разведки. Тех моряков, которые не погибают при крушении, часто добивают слизни, вылезающие из щелей и ходов в стенах прибрежных пещер.
Пещеры у подножья уступа, по мнению ученых, представляют собой малую часть «громадной губки», которая скрывается в глубине плато. Считается, что пещеры — только концы громадных и сложных лабиринтов. Ходы этих лабиринтов, в основном, слишком малы для человека, так что гипотезы ученых о «громадной губке» — лишь гипотезы. Они основываются только на том, что если ходы в пещеру не блокировать, поток слизней оказывается неисчерпаем. Потому при создании наблюдательных постов по берегу всегда избираются не очень большие пещеры, щели которых можно закрыть наспех за несколько часов, пока не подошла большая масса слизней, чтобы затем спокойно бетонировать их и выкладывать стенки кирпичом.