Таня нащупала в темноте мужскую футболку и натянула на себя. Поискала ногами тапочки. Ступня врезалась в стул, и он едва не перевернулся со всем, что на нем стояло: пустой бутылкой из-под «Хортицы», тарелкой с поржавевшими яблоками, банкой с недоеденной килькой. Девушка успела подхватить накренившуюся бутылку и по собственной реакции убедилась, что трезва.
И что же ей делать, трезвой, одинокой и замерзшей, в этом доме?
Сергей, конечно, соврал, что переехал сюда после смерти бабушки. Он вообще не жил здесь, иначе как объяснить отсутствие гардероба с его одеждой, компьютера с телевизором и вообще половины вещей, необходимых нормальному человеку? Таня догадалась, что с того дня, как бабушку вынесли отсюда ногами вперед, квартира пустует, а Сергей использует ее лишь для свиданий с девушками. Кровать для недолгого секса, и стул, чтобы поставить на нем водку, – что еще надо живущему у родителей двадцативосьмилетнему парню?
С Сергеем она познакомилась на дискотеке полтора месяца назад. Все как обычно: танцы, коктейли, провожание домой. Она не планировала продолжать с ним отношения, но случилось непредвиденное: прямо у ее подъезда Сереже позвонили из дома и сообщили, что бабушка умерла. Он не выглядел особо опечаленным, но Таня решила перезвонить через несколько дней и узнать, как он. С тех пор они встречались три раза в неделю. В основном молча гуляли по улице – Сергей не отличался разговорчивостью. Когда похолодало, он пригласил ее к себе, то есть в квартиру покойной бабки. Несколько раз она пила с ним водку на этой кровати, а потом они, захмелевшие, занимались сексом, но всякий раз она уходила домой на ночь. Сегодня решила остаться, о чем немедленно пожалела: «сталинка», зловещая и при дневном свете, в тусклом сиянии уличного фонаря, внушала ей натуральный страх.
Решив, что уснуть все равно не удастся, Таня встала с кровати и извлекла из-под стула тапочки. Пальцы, ткнувшись в облезлый мех домашней обуви, послали в мозг мысль, что в этих тапочках, наверное, шаркала по линолеуму бабка Сергея. Взгляд упал на бумажный квадратик, пришпиленный к голой стене: кто-то, вероятно, все та же отмучившаяся старушка, вырезал из газеты изображение Николая Чудотворца. Таня верила и в Бога, и в мистику, хотя жила совершенно приземленной жизнью, в которой дискотеки, «слабоалкоголка» вперемешку с водкой и вот такие козлы, как Сережа, занимали больше места, чем мысли о религии. Но на швейной фабрике вместе с ней работало много свидетелей Иеговы, и они рассказывали о благе Господнем и о том, что будет, если Господь отвернется от человека. Судя по их словам, дьявол и ночью и днем ходит за грешниками и считает их грехи. Щелкает огромными костяными счетами и приговаривает: «Ага, Танечка выпила водочки! Ага, отдалась до брака Сереженьке! Надела тапочки покойницы!»