Пиковая дама приближалась медленно. Ростом с обычного человека, чуть выше моей мамы. Я закричал, чтобы разбудить родителей, но из горла вырвался лишь нелепый мышиный писк. Меня всего сковал липкий страх. Пиковая дама вытянула вперед длинные руки с острыми черными когтями. Я понял, почему не мог кричать – она меня загипнотизировала, как рассказывал Борька, а теперь будет душить. Однако был у меня козырь в рукаве. Точнее, под подушкой. Я нащупал две карты, которые не выкинул в окно вместе с колодой. Два красных короля – бубей и червей. Короли всегда бьют даму, а красные короли должны быть на моей стороне. Дождавшись, когда Пиковая дама приблизится к кровати, я швырнул карты ей в лицо. Черт! Бубновый король не долетел, бестолково шлепнувшись на пол. А вот король червовый достиг цели – он угодил прямо в лоб этому черному чудовищу. Карта приклеилась к коже Пиковой дамы и зашипела, словно была очень горячей. В коридоре с грохотом упало зеркало, раздался встревоженный голос родителей. Красивое лицо Пиковой дамы исказилось от злобы.
– Я вернусь. Следующей ночью я вернусь за тобой, – прошипела она.
Когда в комнату вбежал отец и включил свет, она исчезла.
– Что случилось, Витя?
– Мне приснился страшный сон, – ответил я, зная, что правде он не поверит, ведь у меня вновь не было никаких доказательств.
Остаток ночи прошел спокойно, а днем я дозвонился до Борьки.
– Плохо дело, – сказал он, выслушав мой рассказ. – Короли тут не помогут, точно тебе говорю. Нужно что-то помощнее. А зеркало не разбилось?
– Нет. Оно упало ночью, но родители повесили его обратно.
– Это хорошо. Есть у меня одна идейка. Жди меня вечером. – Он повесил трубку.
Весь день я ходил из угла в угол, томясь в ожидании друга. Если он ничего не придумает, то этой ночью Пиковая дама точно меня задушит. Какой же я был дурак, когда решил вызвать ее в одиночку! Если бы со мной был Борька, ничего бы не случилось. Я вспомнил, что хотел отдать ему всего один вкладыш, и мне стало стыдно.
Наконец он пришел, держа в руках что-то тонкое и квадратное, завернутое в коричневый плед.
– Привет! Что это?
– Т-с-с! – приложил он палец в губам и прошмыгнул в мою комнату. А когда я зашел вслед за ним, прошептал:
– Тащи зеркало.
На цыпочках я прокрался в коридор. Родители смотрели телевизор в зале. Стараясь не издать ни звука, я снял это чертово зеркало со стены и отнес в комнату, где Борька уже распаковал свою ношу. Это было зеркало. Зеркало, на котором чем-то черным была нарисована лестница. Над ней замерла жирная синяя точка. Борька выхватил из моих рук второе зеркало и быстро намалевал на нем лестницу и точку – помадой и фломастером, а потом прислонил к спинке кровати. Взяв со стола стопку книжек для опоры, он расположил свое зеркало напротив моего и деловито спросил: