От окна донесся тихий шорох, показавшийся смутно знакомым. Она поежилась – ощущение было такое, словно кто-то острым когтем царапнул душу и тут же отвел лапу, желая растянуть удовольствие.
«Клен же!» – с облегчением вспомнила Лиля.
Лешик, откликнувшись на мамины переживания, проснулся и как следует ударил в бок. Кажется, пяткой. Лиля с трудом подавила стон – Стасу рано вставать, нельзя его будить – и, поглаживая живот, принялась успокаивать себя и малыша.
Что же ее разбудило?
Она устроилась поудобнее и попыталась вспомнить, что же ей снилось. Но перед внутренним взором висела темно-серая пелена, которая ни в какую не желала рассеиваться. Только слабым эхом донесся отзвук тревоги, с которой Лиля проснулась.
Сделав несколько глубоких, ровных вздохов, она сумела расслабиться. Лешик постепенно затих, и ее стало клонить в сон.
Наверное, это был клен. Царапнул веткой по стеклу, вот и все. Сказать, что ли, Стасу, чтобы обрезал его чуток?..
Утром Стас, взглянув на жену, добравшуюся до кухни как раз, когда он заканчивал свой нехитрый завтрак, отставил в сторону чашку с чаем и приподнялся со стула.
– Что-то ты неважно выглядишь, родная. С тобой все в порядке? Может, мне отпроситься?
То, что самочувствие оставляло желать лучшего, Лиля поняла, едва проснувшись. Но неужели это было так заметно? Она развернулась и кинула взгляд в зеркало, висевшее в прихожей. Из полированной поверхности на нее смотрел темный бесформенный силуэт с растрепавшимися волосами, как-то странно скособочившийся у дверного косяка.
Охнув, Лиля дотянулась до выключателя. Клавиша тихо щелкнула, но коридор остался темным.
– Что, опять лампочка сдохла? – удивился Стас. – Надо же, ведь только что горела. Ладно, заменим.
Лиля, замерев, смотрела на свое отражение. Ничего особенного, просто тень – но почему же так неуютно?
Тряхнув головой, она открыла дверь в ванную комнату и, включив свет, посмотрелась в зеркало. Да, вид и в самом деле оставлял желать лучшего. Мешки под глазами, губы потрескались. И опять отекла.
Почесав шею, Лиля хотела было уже выйти из ванной – не ждать же, пока Стас уйдет, – когда ее внимание привлекло небольшое пятнышко между указательным и средним пальцами. Она поднесла руку поближе к глазам и поморщилась: вот только раздражения не хватало! Опять небось аллергия на что-нибудь. Сколько их уже было с начала беременности… И ведь бережется, как может, а все равно.
Организм у вас такой, сказал врач. Сказал и выпроводил из кабинета. А ей с этим жить и жить еще. И кто его знает, как оно после родов будет. Может ведь и остаться – гормоны-то вон как пляшут.