Тут же Вальдарно с величественным педантизмом сказал Бергарми, что им надлежит прямо признать, что это синьор Аллейн выдвинул теорию о возможном местонахождении тела Мейлера на дне колодца и что он, Вальдарно, тогда не принял ее. Оба итальянца обиженно поклонились Аллейну.
— В первую очередь необходимо установить, — продолжил Вальдарно, — был ли звук, услышанный в митрейоне, действительно стуком крышки саркофага, опушенной ребром на пол, где, по нашим предположениям, она оставалась, пока тело женщины укладывали в саркофаг. Синьор, по вашему мнению, это было так?
— Да, — ответил Аллейн. — Помните, когда мы снимали крышку, это сопровождалось изрядным шумом. За две или более минуты до того мы слышали неясный звук, который мог быть голосом женщины. Он был сильно искажен эхом и прекратился внезапно.
— Крик?
— Нет.
— От такой, как Виолетта, можно ожидать крика.
— Быть может, и нет, ведь она находилась там незаконно. Когда перед этим она проклинала Мейлера, она не кричала — она шептала. Было такое чувство, что это хрип старой ведьмы, которая уже не способна закричать.
— Вы понимаете, что все это означает? — Вальдарно оглядел Бергарми.
— Конечно, синьор квестор.
— Я вас слушаю!
— Что, если кричала Виолетта, и если стук был стуком крышки саркофага, и если этот тип Мейлер убил Виолетту и вскоре был сам убит, — тут Бергарми перевел дыхание, — тогда, синьор квестор, круг подозреваемых сводится к тем лицам, которые были в одиночестве, когда группа покидала митрейон. Это майор Суит, баронесса Брейсли и ее племянник Дорн.
— Очень хорошо.
— И что в реальности круг подозреваемых по сути остается тем же, — сказал Бергарми, стремясь к завершению монолога, — независимо от того, была ли Виолетта убита Мейлером или убийцей Мейлера.
Вальдарно повернулся к Аллейну и развел руками.
— Ессо! — сказал он. — Вы согласны?
— Мастерская разработка проблемы, — сказал Аллейн. — Есть только — с вашего позволения — один вопрос, который я бы хотел задать.
— Да?
— Знаем ли мы, где в это время был Джованни Векки?
— Векки?
— Да, — как бы извиняясь, ответил Аллейн. — Когда мы вышли из базилики, он был возле машин, но он мог быть в здании, когда мы находились в подземелье. Он бы ведь не привлек к себе внимания, так ведь? Я хочу сказать, что он служащий и должен часто быть в церкви, пока туристы находятся внизу. Так сказать, часть общей картины.
Вальдарно меланхолично уставился в никуда.
— Что говорит этот Векки? — спросил он Бергарми.
— Ничего, синьор квестор.
— До сих пор ничего?
— Он упрямый.
— Ему сообщили о смерти Мейлера?