— Нет. Я не действую по заданию полиции. Моя работа здесь завершена. Несомненно, мне следовало бы передать это письмо в полицию, но они, несомненно, сами найдут оригинал, когда будут обыскивать квартиру Мейлера. Сомневаюсь, что письмо их сильно заинтересует, но, конечно, я не читал его и, может быть, ошибаюсь. Им хорошо известно, что он был шантажистом. Я видел в письме имя вашей жены. Несомненно, мое поведение достойно порицания, но я не думаю, барон, что у вас есть причина выплескивать ваш бренди-пунш мне в лицо. Я угощаю вас от чистого сердца.
Барон слегка пошевелился. Свет из окна упал на его лицо, и на нем сквозь маску на миг проступили белый Аполлон, сверкающий Меркурий, слабо улыбающийся жених с Виллы Джулия.
— Мне приходится верить вам, — сказал он. — Что еще остается?
— Если хотите, можете уйти и предоставить мне повозиться, к примеру, с Кеннетом Дорном и его снимком.
— Что бы я ни делал, ясно, что я в ваших руках. У меня нет выбора, кажется.
Он встал и прошелся по комнате, в его поступи сохранялась упругость. Наконец он сказал:
— По-видимому, мало смысла скрывать от вас содержание этого письма, поскольку вы говорите — и у меня нет оснований не верить, — что оригинал его существует. Вы без труда можете получить перевод. Суть дела в том, что некто, назвавшийся Сайлас Дж. Себастиан, — вы видите это имя, — обратился в мою фирму с просьбой дать ему информацию о моей жене. Пишущий, очевидно, сообщил, что он сотрудник американского журнала и организует серию статей о потомках старинных дворянских родов в современном бизнесе. С точки зрения их жен. По-видимому, далее он написал, что у него личный интерес к моей жене, так как, по его предположениям, они дальние родственники. Очевидно, он интересовался девичьей фамилией моей жены. Это письмо — ответ на его вопросы.
— Я вас слушаю.
— В нем говорится… — Казалось, барон на миг отказался от своих намерений. Он закрыл глаза, а затем изучил текст, словно видел его в первый раз. Чопорным, чужим голосом он произнес: — Согласно моим указаниям, в письме сказано, что баронесса Ван дер Вегель — инвалид и не вступает в общение с посторонними.
— Когда вы впервые встретили Себастиана Мейлера?
— Восемнадцать месяцев назад. В Женеве.
— А несколько недель спустя он написал это письмо. Он не старался укрыться за оригинальным псевдонимом.
— Без сомнения, он был уверен в себе.
— В конце концов, — сказал Аллейн, — это письмо может представлять собой стандартный ответ на назойливые расспросы.
— Он так не считал. Он не прекратил дело, — ответил барон. — Он пустился в разыскания.