Если он и удивился, увидев ее, то ничем этого не показал. Взгляд темно-голубых глаз был, как всегда, сосредоточенным, выражение лица — отчужденным и непроницаемым. Из груди Аннабел вырвался невольный вздох желания.
Поздоровавшись с Алистером, Найтли сел рядом с Аннабел.
— Как поживаете, Аннабел? — спросил он, наклоняясь к ней, чтобы его тихий голос был слышен сквозь неровный гул толпы.
— Спасибо, прекрасно. А вы как?
И тут она осмелилась провести пальцем по мягкой шерсти его рукава. Всего на секунду, прежде чем отнять руку. И при этом была так заворожена взглядом Найтли, что не сводила с него глаз. Одновременно она пыталась определить, какое впечатление произвело на него ее легкое прикосновение.
— У меня все хорошо, спасибо. Готов смотреть пьесу.
— Драма годится только для сцены. Или для газетных страниц, — заметила Аннабел, вызвав его едва заметную улыбку. И тут же решила, что ей предоставлена возможность получить ответ на вопрос, мучивший ее во время поездки. — Мистер Найтли, по-моему, вы так и не упомянули о третьем правиле.
При этом она снова посмела положить ладонь на его руку. И мысленно сосчитала до трех. Почувствовал ли он ее тепло? Дрожь пальцев?
Аннабел была буквально наэлектризована прикосновением, пусть и мимолетным. Несмотря на то, что их разделяли слои тканей.
Найтли подался ей навстречу. Сердце девушки гулко заколотилось. Она была уверена, что ее грудь вздымается от предвкушения чего-то непонятного, но в тусклом свете было неясно, смотрит ли Найтли в ее вырез или нет.
— Ни от кого не зависеть, — тихо сказал он голосом, от которого буквально разрывалось сердце.
— Понимаю, — откликнулась Аннабел, отняв руку. Таково правило человека, который заранее отказывается от любви и привязанностей. Женщинам не стоит тратить время на таких мужчин. Он все равно что объявил: «Оставь надежду всяк сюда входящий».
Но тут она заметила, что Найтли поглядывает на нее. И на ее вырез. Она могла поклясться, что этот взгляд был подобен ласке.
Ей стало жарко. Не только от его внимания. Но и от довольства собой: она посмела. Достигла хоть малого, но триумфа.
Свет стал еще более тусклым. Публика притихла. Занавес из толстого красного бархата медленно раздвинулся. Действие должно было проходить в декорациях спальни, где собрались ярко одетые персонажи.
Пьеса оказалась превосходной, однако Аннабел никак не могла сосредоточиться по-настоящему. Найтли пошевелился, и мягкая шерсть коснулась ее голой руки, как нежнейшая ласка. Аннабел прикусила губу, желая большего.
Всего лишь случайное прикосновение, ничего особенного. Но она так нуждалась в его симпатии и так желала этих ласк! Как доказательства того, насколько далеко она зашла, насколько близка к цели.