— Я сожалею, что вам оказали не слишком гостеприимный прием. Могу понять, почему вам пришлось прибегнуть к иным средствам, — произнес прелат и покачал головой. — Я говорил братьям, что не стоит отказывать де Бургам в приеме, но они испугались. До нас дошли слухи, что Гвейна видели где-то неподалеку, и они пришли в ужас, что он может вернуться, хотя мы больше не считаем его одним из нас.
— Почему? — спросил Николас.
Фарамонд отвел глаза.
— Ему поручили важное задание, которое он не исполнил.
— И в чем оно состояло?
Священник вздохнул и устремил взгляд в пустоту ниши:
— Я мало могу вам рассказать, милорд. Скажу лишь — он владеет тем, что ему не принадлежит. И то, что он появился в наших краях… очень неожиданно и неприятно. Хотя, вероятно, он прибыл искупить свои прегрешения. Я буду за это молиться.
Прелат выпрямился и повернулся к ним лицом.
— А теперь, боюсь, я должен просить вас оставить это место и никому не сообщать о нем. Даже вашему отцу, великому Кэмпиону, — произнес он, обращаясь к Николасу.
— А мой брат? — спросила Эмери.
Фарамонд печально посмотрел на нее:
— Я ничего не знаю о госпитальерах. Как и о том, почему Гвейн мог на кого-то из них напасть. Мне известно только одно — ему нельзя доверять, несмотря на одеяние тамплиера.
— Он украл что-то отсюда? — спросил Николас, жестом обводя покрытые резьбой стены. Здесь все дышало тамплиерскими тайнами.
— О нет. — Священник снова повернулся к нему. — Ему вручили булаву.
Эмери следовала за лордом де Бургом, отчаянно желая как можно скорее покинуть пещеру тамплиеров. Она знала, какой властью обладают религиозные ордены, но видеть эту жуткую пещеру, полную странных изваяний, да еще с живыми человеческими глазами.
Ее передернуло при воспоминании. В тот момент она с трудом сдержалась, чтобы не броситься наутек. Ее удержала исключительно мысль о Джерарде. Как только стало понятно, что он не имеет отношения к пещере, ей сразу захотелось ее покинуть.
Но лорд де Бург еще задержался, расспрашивая о Гвейне и о вверенной ему вещи. Отец Фарамонд почти ничего не мог прояснить, да Эмери и не интересовали его ответы. Она не слишком доверяла тем слухам, что передавал Гай, но подозревала, что чем меньше им известно о тамплиерских тайнах, тем больше шансов избежать возмездия за их раскрытие.
Какое ей дело до этих реликвий? И какое дело до них лорду де Бургу? Его внезапный интерес заставил задуматься, нет ли у него своих причин разыскивать подземные тоннели. Она напомнила себе, что никому нельзя доверять, но только еще ближе придвинулась к лорду и боязливо оглянулась: вдруг из темного угла что-то выскочит и набросится?