— Лорду де Бургу нужен отдых, всю прошлую ночь он провел без сна.
На лице оруженосца отразилась тревога, он рывком повернулся к Николасу:
— Милорд, вы должны подумать о себе.
Однако Николас пронзил его взглядом, приказывая прекратить дальнейшие излияния. Он не хотел вести этот разговор при Эмери.
Оруженосец все равно что-то пробормотал и потом нахмурился.
— Почему это вы не спали всю прошлую ночь? — спросил он, с подозрением глядя на них с Эмери.
Николас на мгновение растерялся, словно застигнутый врасплох грозным родителем, но быстро пришел в себя.
— Я был на страже, — ответил он. — Боюсь, нас преследуют, и почти с самого начала.
Гай побледнел, оставив при себе страхи и теории насчет тамплиеров, за что Николас был ему благодарен. Великий рыцарь с признательностью взглянул на Эмери, но она смотрела в другую сторону. Николас задумчиво посмотрел на нее. Тоненькая фигурка притягивала его взгляд, от нее веяло молчаливой силой.
Они с Гаем столько времени путешествовали одни, что Николас уже позабыл, каково это, когда кто-то о тебе заботится. Во всяком случае, помимо Гая. Оруженосец слишком над ним трясся, и Николаса подобное отношение больше раздражало, чем радовало. Но на уверенные слова Эмери он реагировал иначе.
Должно быть, дело в том, что она женщина. В его жизни таковых почти не было, пока братья не стали жениться один за другим. Но и их жены не жили в родовом доме. К тому времени, когда повторно женился отец, Николаса нянчить было уже поздно. Он превратился в юношу и жаждал приключений. Теперь же вдруг стосковался по женской ласке и утешению.
Слишком поздно.
Не в силах расслабиться, Эмери лежала на единственной настоящей постели — мужчины отказались от этого удобства в ее пользу — и сверлила взглядом темноту. Гай боялся, что посреди ночи к ним могут ворваться злобные монахи, и, чтобы его успокоить, лорд де Бург загородил вход кроватью. Теперь лежащая на ней Эмери таращилась на старую деревянную дверь, словно та вот-вот могла распахнуться.
Она говорила себе, что это глупо, но напряжение все равно не спадало. В комнате слышалось негромкое похрапывание оруженосца, тот крепко спал, несмотря на свои переживания о тайных заговорах и подземных ходах.
Эмери поежилась, маленькая келья действовала на нее угнетающе. В диких предположениях Гая, как всегда, оказалось достаточно истины, чтобы она встревожилась. Религиозные общины действительно жили уединенно и обладали большим влиянием. Кроме того, она видела в Руде то, что Гай даже вообразить себе не мог: тайную пещеру с загадочной резьбой по стенам.