Она пожала плечами.
— Хлоя, позови Алекса.
— С чего это? — спросила она противным голосом.
— Потому что я прошу тебя об этом, — ответил я.
Она проигнорировала мою просьбу и сосредоточилась на поедании шоколадки, обкусывая ее со всех сторон.
— Хлоя!
— А что мне за это будет?
— Ты издеваешься?!
Она зевнула.
— Сходи за Алексом.
— Я не обязана делать то, что ты говоришь. Ты мне не хозяин.
— Я прошу тебя, пожалуйста.
— Ты не просишь, ты требуешь. Никто не любит диких медведей, знаешь ли.
Если бы мои запястья не были стерты в кровь нейлоновой веревкой, я бы посмеялся над нашим диалогом.
— Хлоя, справедливая Хлоя, принцесса всего хорошего и доброго на свете, не соблаговолишь ли ты передать послание моему брату?
Она хихикнула.
— Скажи волшебное словечко, — продолжала она надо мной шутить.
— Самое огромное пожалуйста для самой прекрасной из юных дев.
— Ла-адно, — протянула она и потащилась к другим детям.
Только тогда я заметил Батиста в спальном мешке в той стороне, где сидела Хлоя. Он просто лежал, уставившись в потолок.
— Эй, Батист, — сказал я. — Ты в порядке?
Он не ответил.
Алекс поспешил разрезать тугие веревки.
— Ты укусил Брейдена за голову, — сказал он, подмигивая мне, и прошептал: — Это было потрясающе!
— Где все? — спросил я, растирая затекшие запястья.
— Мы все еще отмываем близнецов, — ответил он.
Он собрался уходить. Я не последовал за ним.
— Увидимся после этого? — спросил он.
— Ну, я никуда не собираюсь, — ответил я.
Я услышал тихое сопение из спального мешка в другом конце комнаты. Судя по тому, как Макс вырубился, пожалуй, они его под завязку накачали бенадрилом. Сыпь теперь выглядела на три тона бледнее, из чего я мог сделать вывод, что лечение сработало.
Я подошел к Батисту. На нем не было одежды, только полотенце, в которое он был замотан внутри спального мешка. Он выглядел ослабшим и безучастным. У него сыпь тоже стала бледней, и я решил, что ему тоже дали бенадрил.
— Ты в порядке, малыш? — спросил я его.
Его маленькие ручки были холодными как лед.
— Пойду раздобуду для тебя одежду, — сказал я.
Я отправился в детский отдел и подобрал комплект теплой одежды. Я даже захватил пару дурацких плотных носков на подошве. Мне казалось, что ему было необходимо что-то крайне теплое и мягкое.
— Смотри, Батист, — сказал я, держа в руках одежду. — Как тебе твой новый наряд?
Батист оставался безучастным. Мне пришлось одеть его, хотя никакого опыта в одевании малышей у меня не было. Закончив и даже не забыв про дурацкие носки, я хорошенько растер ему спину.
Да, именно так. Уверяю вас, мне было также неловко, как и сейчас, когда я вам об этом рассказываю.