— Все сделаем в лучшем виде, — отозвался доселе молчавший воевода, — но этого мало.
— Ты хочешь отдать все, чем владеем? — Звяга с иронией взглянул на Савича.
— Нужны мелкие и дорогие подарки для подкупа его людей.
— Ну, голова у тебя, Савич! — Теперь глаза Звяги светились восхищением.
— Я же говорил, что Савич все сделает лучше всех! — поддержал Звягу Василко. Возьми то, что на твой взгляд будет необходимым.
— Афанасий останется здесь? — забеспокоился за друга Звяга.
— Я думаю, он сам не захочет остаться.
— Почему его здесь нет?
— Его не нашли, видимо его успела спрятать Устинья.
— Тогда ему повезло!
— Может, повезло! Он будет охранять вас на протяжении этого действа. С этой минуты вы занимаетесь подготовкой к походу. Прошу сохранить тайну, чтобы ни одна душа не пронюхала наши намерения, иначе вас могут перебить еще в пути. О последствиях вы знаете. Это вихрь пожаров, смерть и унижение. В город «С» отправлены лазутчики, которые будут по возможности содействовать вам. Одного вы знаете, это Фома. Второго зовут Терентием. Он представится по имени, в одежде нищего.
— Прости князь, но я должен спросить у тебя.
— О чем? — прервал Данилу Савича Василко.
— Ты упомянул мою семью! Она будет в заложниках? И в случае моей ошибки, будет расплачиваться за меня?
— Сомнения всегда остаются, но твоя семья в полной безопасности. Ты должен знать об этом и спокойно делать свое дело. Даю слово князя! — Василко протянул руку для рукопожатия.
— Спаси Боже тебя, князь, за откровенность и за доверие! Я сделаю все, что будет необходимо. Не сомневайся!
Данила крепко пожал руку Василко.
* * *
Афанасий уединился с Устиньей на сеновале. Они любовались закатом.
Последний лучик солнца, скользнув по вершинам деревьев, погас. Появились первые звезды, они становились все ярче. Одна из них, разрезав небо ярким следом, устремилась к горизонту.
— Ты загадал желание? — Устинья заглянула Афанасию в глаза, в которых отражались звезды.
— Да! А ты?
— Да! Хочешь, скажу?
— Я знаю, что ты загадала. У меня тоже такое желание.
— Быть всегда вместе?
— Да!
Звезды как по заказу оставляли свои небесные росписи, но загаданное желание оставалось неизменным. Само небо дарило им счастье.
Устинья проснулась, встревожено глянула на поднявшееся солнце.
— Афанасий, просыпайся, домой мне надо, маманя заругает.
Спящий жених мычал, что-то бормотал, но просыпаться не хотел. Тогда она зажала его ноздри так, чтобы он не смог дышать. Афанасий вскочил и, наконец, проснулся.
— Уже утро! Я побежала домой, мать будет гоняться за мной с хворостиной.
— Ты ей скажи, что вышла замуж.