— Постой, давай о деле, — попытался урезонить его капитан.
— На фонарях вас, сталинских выродков, будем вешать. От Таллина до Владивостока, на каждом повесим…
Все это он произносил с ужасным эстонским акцентом. Хотя трудно поверить, чтобы в КГБ взяли человека, который не умеет чисто говорить на великом и могучем.
— На каждом фонаре по сталинисту…
Неожиданно лежащий выхватил пистолет и направил его на капитана. Тот стоял, опустив оружие, и не успел бы адекватно отреагировать. Тут бы и пришел Мельникову конец, если бы не Кот, — он не долго думая всадил эстонцу пулю в лоб.
— Вот те раз… — ошалело пробормотал Мельников.
К ним подошел Прохоров.
— Это бывает. Травматический шок. У меня мама работает на «скорой», я знаю. В таком состоянии люди иногда интересные вещи говорят. Это почище, чем нашумевший американский «наркотик правды». Можно сказать — момент истины.
— Истины? Может быть. Только вот какой истины, хотел бы я понять?
13 мая 1966 года, Магадан
Ирена Халтурина была хрупкой нервной женщиной с типично грузинской внешностью. Речь ее была правильной, даже слишком правильной. Без малейшего акцента, который чувствуется у грузин, даже если они полжизни прожили среди русских. Наверное, потому, что она работала учительницей литературы в школе. Даже теперь, сильно волнуясь, она говорила как диктор телевидения или иностранец, старательно выучивший русский:
— Мой муж — человек скрытный, молчаливый. Он никогда ничего не рассказывал мне о работе. А я не спрашивала. Понимаю ведь — секрет. Из сослуживцев дома я видела Томсона, эстонца, и Валерия Глызина. Валерий — неприятный человек, взгляд у него страшный… Но они всегда, по крайней мере, в моем присутствии, говорили о совсем обычных вещах — о кино, о спорте.
Мельников поудобнее устроился в кресле. В квартире майора Халтурина шел обыск. Который, разумеется, ничего не дал, да и дать не мог. Не такой дурак был Халтурин, чтобы оставлять у себя дома какие-нибудь нехорошие вещи. Трудно было предположить, чтобы у него здесь лежали груды золота или там, допустим, списки врагов Старкова, подлежащих уничтожению.
— А вас не удивляло, откуда у вашего мужа столько денег?
— Я как-то об этом не задумывалась… Я думала, какие-нибудь премии, доплаты, северная надбавка.
Капитан усмехнулся. Этот вопрос он задал просто по инерции, потому что ответ на него звучал всегда одинаково. Есть в мире огромное количество женщин, которые ежедневно пилят своих мужей за то, что те приносят в дом мало денег. Но Мельников не знал ни одной, которая, если муж приносит много денег, спросила бы его: а откуда он их берет? Приносит и приносит — кого волнует, зарабатывает он их, ворует или рисует в подвале…