Утром из Москвы прибыло подкрепление, и дело пошло всерьез. Под руководством капитана Мильке занялись опознанием тех, кого положила веселая команда капитана. Список Башилина оказался полностью закрытым. Все указанные в нем сотрудники КГБ не могли ничего сказать, поскольку уже стояли в очереди к воротам, которые охраняет апостол Петр. Правда, Ирена назвала еще одно неизвестное имя, но его обладатель исчез еще неделю назад. С большой долей вероятности это был тот самый Валера, который успокоился где-то возле нехорошего радиоактивного места, похороненный людьми таинственного Черного человека. В живых и на свободе кроме Старкова оставался еще только товарищ Халтурин. По словам жены, вчера утром он ушел на работу, сказав, что задержится на ночь. С тех пор она его не видела. И вроде как не врала. Все вещи, кроме костюма, в котором он ходил на работу, были на месте. Да и далеко смыться не мог он. Велика Колыма, да податься некуда, когда игра идет всерьез. Аэропорт и морской порт были перекрыты. Во все поселки по трассе разослали ориентировки. Так что скорее всего он находился где-то в Магадане.
— А из друзей вы не можете назвать кого-то?
— Друзей у него было мало. Сами понимаете, люди боятся работников КГБ. Поэтому общаются они в основном с коллегами. Могу вспомнить… Башилин Виктор Павлович. Старков Геннадий Сергеевич, геолог. Вот с ним он часто ездил на рыбалку, на охоту. И еще этот, журналист. Такой милый человек. Мне он больше всех нравился. Еськов Михаил Всеволодович.
Мельников чуть не подпрыгнул. Еськов! Собиратель якутских легенд! Конечно, ничто не мешало журналисту водить любые знакомства. Но как-то уж странно смотрелся этот добрейший гуманитарий в такой вот теплой компании.
— Скажите, а этот Еськов и ваш муж, они часто встречались?
— Не слишком. Но как-то я случайно их видела на улице. У них были странные отношения.
— То есть?
— Вы знаете, мой муж — он всегда уважал только успешных людей. Остальных презирал. Сами посудите, Старкова вся Колыма знает. Знакомства с Башилиным все добиваются — он может что угодно достать, хоть птичье молоко. А кто такой Еськов? Писатель-неудачник, мелкий литературный сотрудник, который возится с местными графоманами. Мой муж всегда смотрел на него снизу вверх. То есть он внешне это не показывал, но я ведь жена, я вижу…
В редакции царила все та же суета. Все так же бегали или орали в телефон сотрудники, все так же из курилки клубился сизый табачный дым. Мельников протолкался к секретарше.
— Простите, можно поговорить с Михаилом Всеволодовичем? — и показал на этот раз удостоверение.