– Негодяй!.. Я ещё жив!.. – простонал Гоша, потом вскочил и попросил у негодяя. – Дай свою мобилу: у меня батарейка села.
Счастливый, что получил передышку, Эдик отдал ему свой мобильный телефон.
– Ты не мог бы позвонить после своей смерти? – с досадой спросил Рубен.
– Я волнуюсь: Лера говорит, что он отказывается брать у неё грудь.
– Думаешь, он возьмёт у тебя? По телефону?..
Не отвечая, Гоша выскочил в коридор. Вместо него снова остался умирать его пиджак.
– Маркиз, – обратился режиссёр к Эдику, – то, что ты собираешься сотворить с графиней, нельзя делать на расстоянии… Ты можешь её, наконец, обнять?!
– Не могу, – промямлил Эдик, – абажур мешает.
– Маша, сними абажур, ты – графиня, а не настольная лампа!
– Я должна к нему привыкнуть.
– Ты должна привыкнуть не к нему, а к партнёру. Маркиз, стащи с неё каркас – это входит в твою сверхзадачу… Да не пальчиком, а руками, двумя!.. Сейчас помогу. – Общими усилиями они вытряхнули Машу из абажура. – А теперь бросайся на неё и целуй… Страстно! Запойно! По-звериному!
Науськанный им Эдик, изображая запойную страсть, щёлкнул зубами и укусил Машу за ухо. Она вскрикнула от боли.
– Хорошо! – обрадовался Рубен – Верю! А теперь толкай её на траву. Ну?.. Хватай! Бросай! Вали!..
Перепуганный Эдик страстно замычал, замахал в воздухе руками, но притронуться к Маше не посмел.
– Маркиз прекрати мычать, ты соблазняешь женщину, а не корову. Графиня, помоги ему!
С криком «йёо-о» Маша сделала выпад и дала насильнику подножку. Чтобы удержаться, он ухватился за неё, и они оба повалились на пол.
– Молодцы! Очень натурально! – радовался Рубен. – Где этот кормящий граф? Его реплика.
– Негодяй!.. – завыл Гоша из коридора, вбежал, рухнул на пол и доголосил. – Я отомщу тебе на том свете!.. – Потом взволнованно сообщил. – А теперь он икает, беспрерывно. Я должен что-то предпринять.
– Ты должен умереть, – сурово напомнил Рубен, и Гоша, натянув пиджак, распластался на полу.
– Прости меня, мой любимый, прости!.. – запричитала над ним Маша.
– Не верю! – остановил её режиссёр. – Неискренне!.. Да это и не мудрено при таком насильнике! – он бросил уничтожающий взгляд на Эдика.
– У меня не получается, – промямлил тот и снова залился краской.
– Эх, вы!.. Всё надо показывать самому!.. Смотри!
Он подскочил к Маше и, как в танце, перегнув её через колено, элегантно уложил на пол.
– А мне как себя вести? – спросила Маша.
– Вот так!
Рубен лёг с ней рядом и стал яростно дрыгать руками и ногами, пронзительно при этом визжа с французским акцентом:
– Не смей!.. Никогда!.. Не подходи! – Вскочил, подбежал к умирающему пиджаку