Газеты пестрели репортажами из деревень, где влияние пробужденцев было весьма сильным. Сельскохозяйственные общины бунтовали. Когда сборщики налогов посещали местные обители, крестьяне хватались за оружие.
Ни эрцгерцог, ни пробужденцы не собирались отступать. Если бы правду удалось доказать, то пробужденцы, преследовавшие демонистов целый век, предстали бы гнусными лицемерами. И эрцгерцог ждал фактов, подкрепляющих его позицию. Он жаждал избавиться от организации, убившей его сына Хенгара.
Ну, формально в этом был виновен Дариан, что и говорить. Корабль Хенгара оказался заминирован и взорвался, а Фрей лишь сделал по нему пару практически безобидных выстрелов. А настоящими преступниками выступали именно пробужденцы.
Может, стоило пустить все на самотек?
Данный вопрос мучил его в последнее время. Следовало ли ему брать заметки покойного исследователя с «Пса Бури», когда они оказались на Северном полюсе, пытаясь спасти Тринику от капитана Гриста и манов? А затем – рассказывать о них Крейку? Ведь Грайзер питал столь глубокую, ядовитую и застарелую ненависть к пробужденцам, что не позволил Фрею зажать ценную информацию.
И Дариан передал записи профессору Крайлоку из Бестваркского университета, который продвинул их дальше. Конечно, анонимно, потому что Фрею не очень-то хотелось ставить пробужденцев и их головорезов-демонов в известность о том, кто преподнес им подлянку.
Он наделся принести какую-то пользу, оставить в мире собственную царапину. Он пожелал соревноваться с «большими парнями», а не ковыряться в грязи, пробираясь среди падали. Но он понял, что за важными решениями идут такие же последствия. Дариана не привлекала мысль о том, что он может войти в историю как зачинатель гражданской войны в Вардии. Особенно сейчас, когда саммайцы якобы готовят новую войну. Предыдущую они закончили неожиданным предложением перемирия и с тех пор вели себя подозрительно тихо.
«Хватит стараться соответствовать идеалу», – заявил Крейк. Но легче сказать, чем сделать. Команда из сил выбивалась, чтобы помочь ему, своему капитану. Не ради прибыли, даже не ради забавы. Они пытались вытащить его из ямы, в которую он запрыгнул по собственной воле. И Фрей не сомневался: впереди их ждет куда больше неприятностей.
Друзья рисковали своими жизнями. У него на плечах – еще одно бремя, будь оно неладно, которое он вынужден тащить.
– Не бросай меня!
Кровь в жилах Фрея сразу похолодела. Он попросту не мог этого слышать. Тонкий, отчаянный вопль. Слова, которые жгли его совесть девять долгих лет. Голос его бортмеханика Рабби, который кричал, когда Дариан задраил единственный вход в «Кэтти Джей». Он оставил Рабби снаружи и обрек на смерть от рук даккадийских солдат.