– В чем дело? – спросил он.
Дариан и не предполагал, что может тосковать по дому. Ведь настоящего дома у него никогда не было. Ну а патриотизм он считал чем-то вроде болезни, от которой пострадали, например, Малвери и Харкинс. Для Фрея страна являлась тем местом, где ему довелось родиться.
Но сегодня все обстояло иначе. Дариан мечтал о родных краях. Он мог отдать что угодно за одно доброе, честное вардийское облако, которое пролилось бы дождем. Или еще лучше – за непроницаемое осеннее небо цвета мокрого шифера. Раньше такая погода иногда угнетала его, но сейчас он поклялся никогда не хулить климат Вардии, если ему каким-то чудом удастся пережить эту чудовищную жару.
Песок глубоко проваливался под ногами, и шаги давались с большим трудом. Угрик плелся рядом с Фреем. Оба упаковались в черный брезент, который Дариан разрезал саблей пополам. Они набросили материю на себя и завязали веревкой на плечах и запястьях. Брезент нависал над головами наподобие грубых капюшонов и норовил сползти на глаза. Угрик сообщил Фрею, что в пустыне открытая кожа моментально обгорит, но капитан предпочел бы солнечные ожоги такому одеянию. Брезент раскалился, и, кроме того, Фрей чувствовал себя смешным. Они походили на пару мант – морских дьяволов или неумело склеенных воздушных змеев.
Они вскарабкались по скату очередного бархана, который преграждал им путь. Угрик что-то привычно бормотал вполголоса. Фрей уже не понимал, то ли путешественник безумен, то ли просто оригинал. Тем не менее он не доверял здравомыслию и знаниям йорта. Ощущение свободы, которым он наслаждался, растаяло вскоре после того, как начался их пеший поход. Он начал с опаской задумываться, не ведет ли его Угрик в погоню за собственными фантазиями.
Фрей остановился возле гребня бархана и осмотрелся по сторонам. Брезент болтался на нем, как парус. Упершись руками в ноющие бедра, он перевел дыхание.
День клонился к вечеру, и солнце спускалось к западному горизонту, окрашивая небо в красноватые тона. Зрелище наполнило его страхом. Фрей понял с пугающей ясностью, что может растратить последний день своей жизни, бесцельно таскаясь по пустыне в компании с непрерывно хихикающим йортом.
Угрик, прижимая к груди футляр с реликвией, вскарабкался по склону вслед за Дарианом. Каждый его шаг вызывал миниатюрный обвал. Фрей был очень рад, что его спутник вызвался тащить артефакт. Он совершенно не хотел касаться его.
– Далеко еще? – осведомился капитан.
– Близко, – бодро ответил Угрик. Его, похоже, не волновало затруднительное положение, в которое они попали.