Вражеские драндулеты. И они приближались.
– Они-то откуда взялись? – прорычал Малвери.
Вопрос доктора остался без ответа – очередной вагон открылся точно так же, как первый. И все повторилось опять. Ватага вооруженных охранников и автоматическая пушка.
Итак, прямо перед носом – фугасные снаряды. И три драндулета с «Гатлингами». При таком соотношении сил ввязываться в драку – абсолютно бессмысленно.
– Уходим! – приказал он Сило и, приподнявшись на месте, замахал руками. – Живо!
Соратники не нуждались в дополнительном понукании. Они повернули направо, к пересеченному лесистому участку у подножия красных холмов. Конечно, от противника им бы не удалось спрятаться, но, по крайней мере, пушки там не достанут.
Фрей рухнул на сиденье. Бортинженер возглавил бегство с поля боя. Вокруг рвались снаряды, пескоход трясся и подпрыгивал. Уверенность, которую совсем недавно демонстрировала его команда, стала совершенно неуместной. Дариан планировал быстрый налет из засады, но его намерения быстро улетучились под давлением врага.
Харкинс, как обычно, впал в панику.
Он пугался совсем не так, как обычные люди. То, что они называли страхом, являлось его стандартным операционным уровнем, состоянием, в котором он существовал постоянно. Настоящий ужас, в общем-то, – редкость для многих. А Харкинс встречался с ним, по меньшей мере, дюжину раз на неделе.
Но сейчас он почувствовал нечто незнакомое и странное. Правда, физические реакции, которые он ощущал, были теми же самыми – одышка, потливость, непреодолимое желание расплакаться, неспособность пошевелиться. Но в прошлом подобный испуг много раз помогал ему сохранить жизнь. Он приходил к Харкинсу, как старый товарищ. Друг, к которому он привык, хотя и ненавидел лютой ненавистью.
Среди взрывов, пушечной пальбы, орудийного огня и своего безвыходного положения Харкинс мог думать лишь об одном.
«Почему он не остался на «Кэтти Джей»?»
Неужели он опять продемонстрировал полную бесполезность в перестрелках? Ведь единственное умение, которым он обладает, – это пилотирование «Файеркроу». А его файтер стоит себе в Шасиите. Харкинс всегда избегал участия во всяких наземных операциях. Вообще-то, предполагалось, что он там и не нужен. Без своего корабля он уподоблялся улитке без раковины.
А дело было в Джез. Милой, доброй Джез, единственной, кто не дразнил пилота и не высказывал насмешливой жалости. Он радовался, что она не могла сейчас видеть его – в очередной раз обезоруженного страхом. Она погрузилась в управление машиной, на которой они удирали через заросли.