Машина быстро уехала.
— Странная женщина. И она так не похожа на Анну. Я права? — заговорила Ингрид.
— Мне она скорей понравилась, — заметила Салли. — Она более открыта и гораздо болтливей Анны.
— Хорошо, положим, что так, — подвела черту Ингрид. — Итак, теперь мы видели всех. Отца, мать, отчима — разве что осталась еще мачеха. Я думаю, мы обрели большую семью. Ничего подобного я еще не испытывала. Хотя, может быть, все будет по-другому с ними. — Она взглянула на меня. — С Джонатаном будет иначе. Мы хорошо знаем Робинсонов. На нашем горизонте маячит другая свадьба, не так ли? — Ингрид, как всегда, дразнила Салли.
— Ну что ты. Еще никто не просил меня об этом.
— Но скоро это произойдет. И позволь мне сказать сейчас, что я хочу устроить в Хартли большую белую свадьбу. Обещай мне — Ингрид обняла покрасневшую Салли.
— Я обещаю, мам, обещаю.
Погруженные в мысли о свадьбе и детях, матерях и отцах, мы завершили день. Каждый сам по себе, мы разошлись спать.
— Доктор Кальдерон?
— Oui[10].
— Я друг Анны Бартон. Мне захотелось увидеться с вами.
— Зачем?
— Я подумал, это было бы полезно.
— Кому?
— Мне.
— Анна просила позвонить мне?
— Я отец Мартина. Наступило короткое молчание.
— Ах да, Мартин. Анна говорила мне о своем решении выйти замуж.
Слова «решение выйти замуж» показались странно неловкими и чересчур формальными.
— Ясно, что это не профессиональный звонок. Я мог бы просто сказать, что желаю Анне и Мартину счастливого брака. Но я чувствую, что мы доведем этот разговор до конца. — Он сделал паузу. — Я больше не приеду в Лондон. Анна редко бывает в Париже.
— Анна ваша пациентка?
— Я не должен был бы отвечать на этот вопрос, но я скажу. Нет.
— Но вы понимаете ее. В отличие от большинства людей — вы готовы понимать.
— Не вполне. Я бы сказал, что персоной, которая знает ее в совершенстве, является человек, за которого она выходит замуж. Ваш сын. Могу сделать вывод, что он оставляет ей ее секреты, тайны и, возможно, даже любовные связи.
— Любовные связи?
— Да, все.
Опять повисла тишина.
— Анна никогда не говорила мне о вас.
— Но почему? Я же отец Мартина.
— Понятно, вы очень необычный отец. Но и ваш сын весьма необычен. И наша беседа приняла чрезвычайно необычный оборот. — Он вздохнул. — Анна провоцирует неординарные ситуации.
— Почему вы не женились на Анне?
— О, Господи. Что я могу ответить на это? Я не сумел дать ей то, в чем она нуждалась.
— Что это было?
— Свобода. Свобода быть со всеми, кого она любит. Требуются огромные запасы ума и воли и, конечно, великая любовь, чтобы быть способным выдержать это.