После этого она приободрилась.
На губах заиграла насмешливая улыбка.
Одетта присела в реверансе перед своим отражением в зеркале и сказала:
— Voila, madame la Princesse[5], идите и заставьте графа узнать, что такое страдание!
И вновь с замирающим сердцем она выбиралась из дома, стараясь уйти незамеченной.
Днем ей удалось обнаружить другую лестницу, через которую можно пройти в сад, минуя главный холл.
Было еще не поздно, но солнце уже зашло.
Одетта держалась ближе к деревьям, чтобы кто-нибудь из окна дома не увидел ее.
Она изо всех сил спешила к калитке посольского особняка, ведущей на улицу.
Добравшись до нее, она вдруг запаниковала.
Калитка могла оказаться запертой, а ключа у нее не было.
К счастью, дверь держалась лишь благодаря двум тяжелым засовам с внутренней стороны.
Ей удалось отодвинуть их.
Теперь она легко могла выйти наружу и зайти при возвращении.
Оставалось только молить бога, чтобы какой-нибудь чересчур ретивый слуга не задвинул засовы обратно в ее отсутствие.
Через секунду девушка была на дороге, оглядываясь по сторонам в поисках экипажа, который должен был ожидать ее.
Она с облегчением вздохнула, увидев его.
Экипаж стоял немного поодаль с левой стороны дороги.
Она поняла, прошлой ночью граф так и не догадался, что она пришла из посольского особняка.
Одетта торопливо направилась к карете.
Когда она подошла, с козел спрыгнул лакей и открыл перед ней дверцу.
Внутри она увидела графа.
Тот протянул ей руку, помогая подняться.
От его прикосновения в сердце будто кольнуло.
— Вы пришли! — произнес он глубоким от волнения голосом.
Когда она устроилась на удобном и мягком сиденье, он не преминул доложить:
— Я постарался действовать по вашему желанию. Не стал ожидать вас снаружи, чтобы не быть замеченным, и не шпионил за вами, дабы самому увидеть, из какого дома вы появитесь.
Одетта вновь почувствовала циничную нотку в его голосе.
В то же время его обращение к ней несколько изменилось по сравнению со вчерашним вечером.
— Спасибо, — просто молвила она.
— Прошлой ночью я не мог видеть вашего лица, — заметил граф, — но теперь, когда вы без маски, я могу разглядеть вас без всякой помехи.
Верно, подумала Одетта.
Ей пришло в голову, что теперь и она может без всякой помехи разглядеть его.
Она не смотрела на него, когда вошла в карету, так как чувствовала себя неловко, представив на мгновение, что бы подумали о ней лорд и леди Валмер, если б увидели ее здесь.
Она подняла глаза, посмотрела на графа и должна была признать, что без маски он еще более привлекателен, чем ей казалось раньше.
Выражение его лица было все же циничным, взгляд — пронизывающим, от всей его фигуры веяло какой-то разбойной стихией.