— У меня такое чувство, что в прошлом все доставалось графу Хотону слишком легко. Поменьше самоуверенности пойдет ему только на пользу.
— Вы умышленно меня провоцируете! — упрекнул ее граф. — Откуда такая уверенность, будто у меня есть абсолютно все? И вообще, что вы обо мне знаете?
— Ровным счетом ничего, — бесхитростно ответила Одетта. — Просто мне рассказывали, что английские аристократы пользуются огромным влиянием у себя в стране. Ваша манера держаться ясно говорит, что вы человек, которому не знакомы горести и поражения.
— Это правда, — кивнул граф. — Вот почему, моя прекрасная маленькая принцесса, я не намерен проигрывать сражение, где замешаны вы.
— Разве для этого нужно устраивать сражение, monsieur?
Она ожидала быстрого ответа, однако он медленно произнес:
— У меня такое чувство, будто вы смеетесь надо мной. Вы не та, за кого себя выдаете. Есть в вас что-то еще, чего я сейчас не могу понять.
Одетта всплеснула руками.
— Превосходно, monsieur! Вам приходится… строить догадки на мой счет, как говорят англичане… вот почему вам будет трудно меня забыть.
— Почему, скажите мне на милость, я должен забыть вас? — насторожился граф.
Помолчав немного, он продолжал:
— Смотрите на меня, Одетта! Я хочу знать, что вы замышляете.
Девушка в изумлении подняла брови.
— Отчего вы вдруг решили, что я непременно должна что-то, как вы выразились, «замышлять»?
— Вы намеренно вызываете во мне беспокойство или, если хотите, пугаете меня!
Возникло неловкое молчание.
Спустя минуту он тихо произнес:
— Я сказал, смотрите на меня!
Одетта, не в силах противиться его повелительному тону, медленно повернула голову.
Его глаза были так близко, мятежно-синие, как штормовое море.
От них нельзя было оторваться.
Казалось, минули столетия, пока наконец граф вернул ее на землю.
— Прошлой ночью, когда мы разговаривали, я сначала было настроился на обычную бальную интрижку, впрочем, без особой надежды. Но потом, вы и сами это знаете не хуже меня, что-то произошло между нами, и о развлечении уже не было и речи.
— Я… я не понимаю, о… чем вы говорите.
— Нет, понимаете, вы чувствуете то же, что и я, — доказывал граф. — Мы не просто два незнакомца, Одетта, мы люди, которых свела сама судьба.
Девушка ощутила трепет от его слов.
Она словно пребывала в гипнотическом сне.
Все в мире исчезло для нее, кроме его глаз и его близости.
Нечеловеческим усилием воли она разбила охватившее ее наваждение и произнесла не своим голосом:
— Вы… пугаете меня.
— Каким образом?
— Вы превращаете то, что подразумевалось как легкое и забавное времяпрепровождение… во что-то серьезное и… непреодолимое.