— Простите меня… пожалуйста… простите.
Она впервые подняла на него глаза, в которых светилась мольба, и уже не смогла отвести их.
Он обнял ее и очень медленно, будто продлевая это мгновение, привлек ее к себе.
Он долго смотрел на нее с высоты своего роста, словно хотел заглянуть в ее душу.
— Я прощу тебя, если поклянешься больше никогда не исчезать в небесах или где-нибудь еще.
— Как бы я… смогла? — прошептала Одетта.
— Это будет невозможно, — подтвердил граф. — Я не позволю тебе покинуть меня!
Его губы прикоснулись к ее губам, и тотчас исчезли все страхи и печали — остался лишь восторг.
Она так жаждала этой встречи и так боялась, что потеряла свою любовь навсегда.
Он поцеловал ее — и время остановилось.
Одетта сейчас чувствовала себя так же, как тогда у каскада в Буа: он вознес ее в поднебесье, где они затерялись среди звезд.
Они утратили телесную оболочку и обрели божественную суть.
Когда граф поднял голову, она все еще трепетала в его объятиях от ощущения экстаза, которого никогда не испытывала прежде.
Она едва перевела дух и прошептала:
— Я… люблю… тебя!.. Люблю!
— Именно это мне хотелось услышать от тебя, — молвил граф. — Я боялся, что потерял тебя навсегда и не услышу этого.
Он вновь прильнул к ее губам с какой-то неистовой страстью; он не целовал ее так прежде.
Она ощутила, как странным образом все ее существо откликнулось на этот жаркий призыв.
Она не боялась огня, воспламенившего ее.
Граф прижал ее еще крепче к себе, и она слышала, как стучат в унисон их сердца.
Незнакомые доселе чувства так переполняли ее, что Одетта тихо вскрикнула и спрятала лицо у него на груди.
— Какое-то время он не мог говорить.
Затем прижал губы к ее волосам и вымолвил прерывающимся голосом:
— Как тебе удалось вселить в меня это чувство? Я был уверен, что никогда не полюблю. И все же это случилось. Я все еще не осознал, что это правда.
— Я… говорила вам, — прошептала Одетта, — что… это… магия… Парижа.
— А теперь ты, наверное, скажешь, что это магия Оксфорда. Нет, моя драгоценная, магия в тебе. Это то, что я никогда не потеряю, потому что жить не могу без нее!
В его интонации было нечто странное, незнакомое.
Она подняла лицо, чтобы взглянуть на графа, и увидела на его губах улыбку, но не ту, презрительную, а нежную.
— Как скоро мы сможем пожениться? — тихо произнес он.
Именно в этот миг Одетта стала пробуждаться от своих грез.
Она переживала то же ощущение, что и тогда на пароходе, когда увидела его и почувствовала себя ничтожеством.
Не раздумывая, она сказала первое, что пришло в голову:
— Но вы… не можете ж-жениться на… мне.