Хоакин высунул голову из-под скатерти.
— Где они? Ткнём пальцем ещё в кого-нибудь, а на двадцатку подымемся.
— На сорок, — поправила Лурд.
— План бы сгодился, — сказала Мотелла, возвращаясь с Парей, — но только тут все вас знают, да и вообще-то обсуждаемая публика уже на подходе.
— Ой блядь, это Блонди-сан, — сказал Паря. — Тебе не кажется, что кипятком ссыт? По-моему, ссыт.
— Не, — ответил Хоакин, — он-то ничем не ссыт, а вот насчёт его напарника я что-то не очень уверен.
Блонди-сан носил светлый тупей, который в Южной Пасе не обманул бы ничью абуэлиту,[27] и чёрный деловой костюм смутно бандитского покроя… Весь взвинченный, колючеглазый, он одну от другой курил дешёвые японские сигареты, и за ним влёкся рында-якудза по имени Ивао, духовная чистота чьего дана давно скомпрометировалась склонностью к неспровоцированной раздаче пиздюлей; глаза его скользили туда-сюда, а лицо морщилось в потугах мысли — он пытался расчислить, кто тут станет его первоочередной мишенью.
Док терпеть не мог видеть настолько попутанных личностей. Кроме того, чем глубже Паря с Хоакином влезали в дискуссию с Блонди-саном, тем меньше внимания обращали они на Лурд и Мотеллу, а дамы от такого пропорционально сходили с ума и становились более подвержены тем грандиозным эмоциональным бедствиям, к коим обе имели вкус. Ничего хорошего никому этим не предвещалось.
Где-то тут опять случилась Нефрит.
— Так и думал, что это ты, — сказал Док, — хотя мы с тобой не вполне плескались во взглядах. Получил в конторе твою записку, но чего ты так сбежала-то? могли б потусить, знаешь, покурить дряни…
— Типа с теми уродами в «барракуде», что сидели у нас на хвосте от самого Голливуда? Это кто угодно мог быть, а нам не хотелось бед на твою задницу, чувак, тебе их и так хватает, вот мы и сделали вид, что нам В>12 уколоться надо, а оттого, наверное, чутка пришпорились, поэтому когда тебя увидели, подсели на измену и свинтили?
— Ты тут себе «сингапурских слингов» не мути, — посоветовала Мотелла, — такого говна вот не надо.
— Это моя старая школьная подружка, мы выпускной вспоминаем, геометрию, расслабься, Мотелла.
— И где эта школа у вас была, в Техачапи?
— Уууу, — завела Лурд. Девчонки уже дёргались, и крепкие напитки не улучшали им настроение.
— Снаружи поговорим, — шепнула Нефрит, откаблучивая прочь.
* * *
Почти полное отсутствие освещения на парковке могло оказаться намеренным — предполагать ориентальную интригу и романтику, хотя стоянка выглядела и как место преступления, поджидающее следующего злодейства. Док заметил «файерфлайт» 56-го года с тряпичной крышей — казалось, он тяжело дышит, словно гнал всю дорогу до сюда, собирая розовые квитки, а теперь пытается прикинуть, как бы ему незаметненько чпокнуть капотом да поглядеть, как там полусфера поживает, — и тут появилась Нефрит.