Все замолчали, мрачно переваривая услышанное.
— Тут прошлой зимой, — зачем-то влез Виктор, — такая же песня была, только чуть южнее. Я видел. Морская пехота прорывала, так там снег был черный от бушлатов. Как вспомню, до сих пор трясет…
Гул моторов заглушил слова – над аэродромом появились возвращающиеся с задания "Яки" первой эскадрильи. Только вместо ушедшей шестерки возвращалось пять машин.
— Кого не хватает? — загалдели летчики – Может на брюхо, в степи сел? — самые нетерпеливые бросили обед и помчались узнавать новости.
Новости оказались неважными – группа была атакована "мессерами". Ведущий, штурман полка майор Ефимчук, сбил одного, но те в ответ зажгли "Як" его ведомого – младшего лейтенанта Ковалева. Горящий истребитель упал на вражеской территории, парашюта никто не видел…
У Виктора что-то екнуло в груди, а перед глазами стало юношеское лицо с нелепыми усами. Усы Ковалев сбрил в первый же вечер в полку и погиб в своем третьем боевом вылете. Из прибывшей в начале мая пятерки младших лейтенантов, осталось только трое…
В кабине тянуло гарью. Земля, покрытая дымом и пылью, просматривалась отвратительно и Виктор невольно проникся уважением к штурмовикам. Как они в таких условиях отличают свои войска от чужих, он не представлял.
— "Репей", "Репей", — голос у радистки станции наведения оказался приятный и мелодичный. — Вас вижу. Слева ниже бомбардировщики. Немедленно атакуйте.
Слева ниже Виктор увидел только пятерку "Илов", которые отработав, неторопливо уходили домой. Потом из дымки, подобно охотящимся акулам, вынырнуло звено "мессеров", но, увидев выше себя шестерку "Яков", они торопливо рванули обратно. Лишь затем показалась девятка "хейнкелей", за ней еще одна и еще. Выше них, подобно рою ос, носились "мессершмитты". У Виктора вспотели ладони.
— Я "Сокол-одиннадцать", — эфир разорвал чей-то резкий, гортанный голос, — вижу противника. Атакую истребителей.
— Я "Р-репей-двадцать один", — Егоров говорил глухо. — Атакуем вторую девятку. Бью ведущего. Двадцатый, бей левого замыкающего, двадцать четвер-ртый – пр-равого. За мной, р-ребята!
"Як" комэска свалился на крыло и устремился на летящий ниже строй бомбардировщиков. Наперерез уже неслись "мессершмитты", но на них откуда-то сверху валились "лавочки". Завертелась карусель. Этого Виктор уже не видел, впереди его пикировала четверка Егорова, снизу на них наплывали камуфлированные туши бомбардировщиков, вверх, навстречу "Якам" неслись тысячи пуль. Так же сотни пуль выпущенных егоровской четверкой падали вниз, навстречу ненавистным крестам. Это было похоже на фонтан из огня, на лазерное шоу и он почувствовал, как в животе холодным комком поселился страх. Потом бояться стало некогда, намеченный жертвой бомбардировщик скользнул под капот и "Як" затрясся, выплевывая сталь и свинец. В кабине запахло порохом.