Она нуждалась в ласке. Разве муж не может таким образом успокоить жену, когда той необходимо чувствовать себя в безопасности, полностью защищенной?
Чейз, правда, все еще сомневался: вряд ли мотивом его поступка являлось одно лишь желание успокоить Марси. Он всерьез беспокоился о том, чтобы его ласки сохранили абсолютную невинность, если они сейчас прилягут.
К счастью, Марси освободила Чейза от необходимости выбора — слегка отстранясь от него, она все еще обнимала его за талию. То напрягая руки, то расслабляя, она ощутила некоторые перемены.
— Ты без бинта.
— Я сегодня был у врача. Он осмотрел меня и сказал, что все уже в полном порядке.
— Больно было?
— Не очень приятно. Но не так страшно, как если бы они не побрили меня перед перевязкой.
Марси сморщилась.
— О, могу себе представить.
— Да? — хитро переспросил Чейз. — Что-то вчера ночью я не заметил волос у тебя на груди.
При этих словах он как бы невзначай скользнул взглядом по ее груди. На Марси был мягкий свитер, но память Чейза действовала, как рентгеновские лучи.
Он словно бы увидел аккуратные розовые соски, молочные холмики ее грудей, неглубокую ложбинку между ними, гладкую поверхность живота и обманчиво темный треугольник чуть ниже.
Чейз подавил стон и громко, ненатурально закашлялся. Марси подошла к бару и смешала напитки. Протянув Чейзу виски с содовой, она произнесла:
— Ты был чем-то взволнован, когда вошел. Давай же, выкладывай.
Вряд ли она на самом деле хотела его выслушать, подумал Чейз. Они стояли очень близко друг к другу. Как Марси могла не почувствовать его всевозрастающего желания?
Чейз с интересом наблюдал за женой: она готовила ужин. Щеки ее казались необычно розовыми, но на плите все так и кипело. Из какой-то кастрюли валил пар, отчего кончики волос Марси странным образом завились.
Усилием воли преодолев соблазн, Чейз рассказал жене о перспективах контракта.
— Я весь день работал над предложениями. В заявке мы указали очень низкую цену. Теперь остается только ждать.
— Буду держать пальцы скрещенными. — Марси слила содержимое кастрюли через дуршлаг в раковину.
— Продала сегодня какие-нибудь дома?
— Они не так-то просто продаются, ты же знаешь, — ответила она через плечо.
— А показывала?
— К несчастью, да.
— К несчастью?
— Я вожусь с этой парой уже несколько месяцев. Некие Харрисоны. Все никак не примут решения. Единственное, в чем они достигли согласия, это в своей страсти к спорам. Сомневаюсь, что когда-нибудь добьюсь от них подписания контракта на тот дом. Да, еще я говорила с Сейдж. Она звонила попрощаться перед отъездом в Остин.