Панайотароса Гипсоеда охватила страшная тоска: уже три ночи кряду вдова не открывала ему двери. Эта святая Магдалина не хотела больше развлекаться с ним, думала совсем о другом, очень часто ходила в церковь и ставила свечки… Панайотарос пьянствовал, чтоб позабыть ее, каждый вечер возвращался домой в стельку пьяный, избивал свою жену и двоих дочерей, а потом растягивался во весь рост на дворе и храпел. А когда он, пьяный, шел домой, то деревенские ребятишки бежали за ним и дразнили: «Иуда!.. Иуда!..» И он кидался на детей, гнался за ними, но, споткнувшись, падал на мостовую.
А старик Ладас каждое утро беседовал со своей женой, которая сидела против него, вязала чулок, молчала и ничего не слышала…
— Опаздывает, Пенелопа, опаздывает этот растяпа Яннакос… Еще не подписал он долгового векселя на три золотые монеты. И не принес мне пока ни одной горсти сережек… Как ты думаешь, Пенелопа, возможно ли, чтобы у женщины, даже самой бедной, не было золотых вещей? Нет, нет, это невозможно! Бог этого не допустит… Вот увидишь, вернется Яннакос с золотыми вещами… Не беспокойся, Пенелопа, он вернется…
В ушах у старика Ладаса гудит, ему все кажется, что уже стучат в дверь, что уже слышен рев ослика. Бежит он босиком, открывает калитку, смотрит по сторонам — но Яннакоса нигде нет!
Яннакос уже заканчивал свое путешествие по селам, продавая расчески, нитки, зеркальца, жития святых, ситец и получая за это пшеницу, шерсть, цыплят, яйца; он торговал, но его мысли были далеко. Поэтому он правильно взвешивал и честно отмерял аршины… «Когда человек избавлен от грехов?» — спросили однажды мусульманского святого. «Когда он покупает и продает, — ответил святой, — а мысль его бродит по садам…» Мысли Яннакоса бродили по садам.
Время от времени он представлял себе, как его с криком и плачем встретит старик Ладас, вспоминал или свою сестру-ведьму, изводившую беднягу Костандиса, или Манольоса, который мучился на своей горе, стараясь совместить Христа и Леньо. Чтоб и волки были сыты, и овцы целы… Но все это приходило в голову и исчезало; постоянно же Яннакос думал о священнике Фотисе, о выжженной, враждебной горе, о людях, припавших к каменистой почве, от которой даже Харон не мог их оторвать.
Он задержался в кофейне последнего села, и владелец кофейни, кум Хироёргис, прозванный Кроликом, встретил его, радостно улыбаясь, помог разгрузить ослика, отвел его в конюшню и тут же вернулся угостить своего гостя, поболтать с ним… И вот вся деревушка собралась вокруг Яннакоса, торговца, который ходил из села в село по всей стране и всегда приносил новости. И о чем бы его ни спрашивали, он все знал, на все давал ответы.