— Вы говорите о зарплате?
— Я говорю о машинах, которые ты уводил из бандитских гаражей. Кому ты их продавал?
Валентин поискал глазами на стене часы и не нашел. Было ясно, что все начинается по второму кругу. Людишки, что кормились тут, тоже трудились на славу, вкалывая порой до изнеможения. Жертву брали измором, и следователи меняли друг дружку, сутками задавая одни и те же вопросы. Те, кому было не лень, тащили подследственных на детекторы лжи, втихаря впрыскивали в вены порции фталуола. Выдержать все это было невозможно, избежать — способы имелись, хотя и не самые сладкие… Выразительно глядя на майора, Валентин поднялся.
— В чем дело? — брови на желтом лице недоуменно изогнулись.
— Паскудник ты, майор! Дерьмо собачье. Как твои коллеги тебя терпят!
— Что?! Что ты сказал? — рука офицера нервно потянулась к поясу. Майор забыл, что кобура ему уже давно не полагалась.
— Давай натравливай своего цербера. На что ты еще способен, трюхач паршивый!
Некоторое время они стояли друг против друга. Майор молчал, но молчание его не сулило ничего доброго. Валентин с полным основанием ожидал команды «фас», и реакция противника несколько озадачивала.
— Что ж, не захотел по-хорошему, сделаем по-плохому, — следователь раздавил в пепельнице сигарету, не глядя на сержанта, коротко приказал:
— В камеру его. Допрос окончен.
Валентину показалось, что в буравивших его глазках проблеснуло желтоватое пламя. Противник радовался. Но чему?
Уже в коридоре он покосился на сопровождающего.
— Захочешь подраться, предупреди. Лады?
Присоединившийся к ним вертухай погрозил пальцем.
— Но-но! Побаклань мне!
Сержант снисходительно взмахнул дубинкой.
— Не боись. Ни он, ни я тебя пальцем не тронем.
Валентин примолк. Он чувствовал подвох, но не имел ни малейшего понятия, с какой стороны ждать удара. Впрочем, предотвратить что-либо он был не в силах. Сюрпризы здесь обожали. И преподносили с должной внезапностью.
— Стоять! — гремя связкой ключей, вертухай шагнул к дверям незнакомой камеры.
— Эй, ребятки, что-то вы напутали! Я же не отсюда.
— Отсюда, отсюда, не сомневайся.
Дверь отворилась, сержант почти ласково подтолкнул арестанта.
— Милости просим к нашему Минотавру.
Валентин нерешительно ступил через порог.
* * *
Первая встреча со Шкирятом кончилась для Валентина сотрясением мозга. Едва познакомившись с мрачноватым уголовником, Валентин неловко пошутил:
— Веселая фамилия. Не того ли самого папы сын?
Не спасла и природная реакция. Чугунный кулак Шкирята отправил его в нокаут. Пожалуй, зэк не удовольствовался бы этим, но Барин с Карпом сумели утихомирить буяна. В тот же день Шкирята отселили, заменив Хазратом, а позднее, когда Валентин вернулся из тюремного госпиталя, Барин шепотком поведал, что Шкирят — штучка еще та. Во-первых, блатной от пяток до макушки, во-вторых даже в этом месте ухитряющийся садиться на иглу. Вполне возможно, ни о каком Шкирятове он и слыхом не слыхивал. Может, обиделся за схожесть «шкирята» и «ширяться». Обижался он на многое. Сел за двойное убийство. На воле состоял при каком-то сутенере, бдительно контролировал многочисленных подружек. Кидался на людей по первому подозрению. В пятой или шестой драке кого-то в запале пришиб. Заодно расправился и с подружкой. «В общем псих из законченных, — заключил Барин. — Такому не то что про фамилию, про погоду лучше не заикаться».