Босиком прокралась по коридору, заглядывая в кельи других монахинь. Все как одна лежали на спине, руки поверх одеял, голова — на набитом соломой валике. Из комнаты старой сестры Виргинии доносился слабый запах прокисшего вина, но в остальном ничего примечательного.
И все же девушку не покидало странное неприятное чувство. Может, еще мучили воспоминания о том кошмаре. Тишина в дортуаре вдруг показалась неестественной. Слишком спокойно. Монахини всегда засыпали в одном положении, предписанном строгим уставом ордена, но ночью ворочались, как нормальные люди. А сейчас они напоминали мраморные статуи на могилах. «Суора Виргиния храпит», — вспомнила Аннетта. Та славилась на весь монастырь: сестры помоложе все время подшучивали у нее за спиной. Сейчас из ее кельи не доносилось ни звука. Девушка еще раз подошла к двери и прислушалась. Тишина.
И тут странный звук раздался в третий раз: вздох, мычание, а потом еще один вздох погромче.
Аннетта вдруг поняла: источник звука — дальняя келья над лестницей. Там селились нечастые гости. Монашка поднялась на три ступеньки и, обнаружив, что дверь приоткрыта, осторожно заглянула внутрь.
Стены небольшого помещения были побелены известкой. Никаких окоп, только простое деревянное распятие. Большую часть комнаты занимала узкая и низкая кровать. На ней лицом вниз лежала женщина. Голова прижималась к валику под странным углом, руки крепко держались за изголовье, словно она пыталась не упасть. Непонятное хныканье вырывалось из ее горла. Бледные округлые ягодицы были приподняты. За ней стоял раздетый ниже пояса мужчина. Ритмично двигаясь, он сжимал ее бедра: пальцы погружались в нежную плоть, словно нож в масло. Незнакомец стоял наискосок от двери, но, даже не видя лица, Аннетта знала, какой у него сейчас взгляд: даже десять силачей не смогли бы его остановить. Движения ускорялись, женщина стонала все громче, и явно не от боли. Сначала ночной гость смотрел вниз, словно на себя самого, по вскоре запрокинул голову и тихо застонал.
Аннетта отпрянула и вжалась в стену. Неужели одна из монахинь только что спаривалась, словно самка животного? Santissima Madonna![10] Бывшая служанка поднесла руку ко рту и обнаружила, что улыбается. Она не знала, что и думать. Эго просто скандал! Ждала от себя вспышки праведного гнева, но зрелище Скорее заинтересовало, чем возмутило. Сама постоянно нарушала правила, читать морали — не ее дело. Есть и более интересные темы для размышлений. Кто решился пойти на такую непростительную дерзость: принять любовника здесь, под носом у других сестер? Интересная загадка. А еще интереснее, как можно использовать отгадку? Четыре года в служанках у валиде не прошли даром.